Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Во Христа не станет верить.

Лицемерие: За меня наверно постоит весь мир.

Раскол: Христа отвергнет сам церковный клир».

«Действо об Антихристе», ок. 1160 г.

(Перевод Ф. А. Петровского)

Хотя «сын погибели» еще не пришел в этот мир, все его злодеяния были «запрограммированы» заранее. Поскольку в нем видели дьявольскую пародию на Христа, его биографии – самой известной из них был краткий трактат «О рождении и временах Антихриста» Адсона из Монтье-ан-Дера (X в.) – обычно строились как анти-жития. Вместо смирения – гордыня, вместо подлинных чудес – ложные, вместо вознесения на небеса – падение в ад.

Наряду с представлением об Антихристе как о конкретном лжемессии, который должен явиться в конце времен, существовала концепция коллективного Антихриста, воплощенного в череде тиранов, стремившихся искоренить истинную веру, лжепастырей, развращавших ее изнутри, либо в целых народах – евреях, сарацинах, турках… С XII в. все чаще стали говорить о предтечах Антихриста или о том, что до «великого» Антихриста, который вот-вот родится либо уже пришел, миру угрожает «мистический» Антихрист – проходящая сквозь века цепочка врагов истинной Церкви. Антихрист оказывается не только в будущем, но и в прошлом и, что важнее всего, в настоящем.

Если спиритуалы изобличали лишь конкретных пап, но не ставили под сомнение святость папства как института, то английский богослов Джон Уиклиф, а затем чешские еретики-гуситы в конце XIV и в XV вв. сделали следующий шаг. Они отождествили с коллективным Антихристом все разложившееся папство или Римскую церковь как таковую. В XVI в. эта идея была подхвачена протестантами. По убеждению Мартина Лютера, череда римских пап, которые за века извратили евангельское послание и развратили Церковь Христову, – это и есть Антихрист.

Средневековая иконография «сына погибели» была настолько же сложна, как и его биография. Он предстает в великом множестве разных ролей и символических масок – большая часть из них была почерпнута из Апокалипсиса. Мы видим его как зверя, поднимающегося из бездны (Откр. 11:7), семиглавого зверя с десятью рогами, вышедшего из моря (Откр. 13:1–8), или багряного зверя (тоже с семью головами и десятью рогами), на котором восседала Вавилонская блудница (Откр. 17:3–4); как человека – вооруженного гиганта, убивающего последних пророков (Илию и Еноха), восставших против его власти, тирана, восседающего на престоле, псевдо-Христа, творящего ложные чудеса, лжеепископа, которым верховодит дьявол, спрятавшийся у него за спиной, лжемонаха в рясе и просто как юношу самой невинной наружности. Наконец, он предстает как монстр – человек с тремя сросшимися лицами или гибрид человека и зверя, почти неотличимый от аналогичных изображений дьявола. Демонические черты ясно показывали, кто Антихриста породил и кому он служит.

Тем не менее, Антихриста время от времени изображали с нимбами разной формы и цвета. На иллюстрациях к английским, французским или немецким Апокалипсисам XIII–XV вв., где «сын погибели» чаще всего представал в облике зверя, каждая из его семи голов порой получала свой маленький ореол (361, 362). Как и на изображениях дьявола, они символизировали не святость, а сверхчеловеческую, пусть и пагубную, силу и власть.

361. Апокалипсис с комментарием Беренгауда. Великобритания, ок. 1250 г. Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Français 403. Fol. 22v

Дракон-Дьявол передает «силу свою и престол свой» (Откр. 13:2–3) в виде короны и скипетра Зверю-Антихристу с семью головами и десятью рогами. Дракон изображен с зелеными нимбами, а Антихрист – с золотыми, которые отличаются от «подлинного» нимба Иоанна Богослова (слева) только отсутствием каймы. На главной голове Антихриста, на которую Дракон возложил свою корону, нимб окрашен в тот же цвет, что у него. Скорее всего, эта деталь символизирует саму эстафету власти.

362 (LIV). Апокалипсис. Нидерланды, начало XV в. Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Néerlandais 3. Fol. 14r