Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России

Москва – Петроград – Ленинград – Сыктывкар – Усть-Сысольск – Чебоксары – Тюмень – Рим – Брянск – Краснодар – Царицын – Пермь – Новозыбков – Томск – Красноярск – Ижевск – Киев

Красный – самое популярное определение в СССР 1920–1930‐х годов. Тогда красным было все, от армии до идей. Особняком в этой истории держится столичная Красная площадь, которой судьба уготовила стать символом города и всего советского государства.

Всемирно известный топоним вошел в речь москвичей несколько веков назад; редакция «Улиц Москвы» относит упоминания Красной площади к XVII веку. Мы видим его в дневниковых записках русского дипломата Ивана Желябужского (1682–1709). Традиционно принято объяснять, что слово «красный» в данном случае означает красивый. В то же время «красный» могло выступать синонимом слова «главный»: именно на Лобном месте, что на Красной площади, оглашались царские указы. Красное крыльцо кремлевских теремов выходит на главную площадь Кремля – Соборную. Такая же главная – по статусу – Красная площадь в Переславле-Залесском.

Это так, однако одно обстоятельство все усложняет: на планах и в документах старых городов редко встретишь в названиях позитивные характеристики, зато там содержится множество простых ориентирных имен. Предположу, что название могло войти в обиход… из‐за цвета. В старой Москве дома строили из дерева, белого камня (Белый город), земли (Земляной город), а если из кирпича, то тщательно штукатурили стены. На Красной площади XVII века доминировали постройки красного цвета – величественные стены и башни Кремля, храм Василия Блаженного – крупнейшее сооружение тогдашней столицы. Следовательно, Красной она, возможно, стала от того, что все на ней красного цвета! Этимологию можно связывать и с характером производимой на ней торговли красным товаром – текстилем.

Как площадь называли изначально? Это был просто Торг – рынок, который во всей Европе располагался сразу за пределами главных крепостных стен. Деревянные лавки часто горели, и в конце концов их уничтожил громадный пожар. Иван III указом запретил любое строительство близ стен своей резиденции. Храм Василия Блаженного в середине XVI века вырос как раз на площади, которая именовалась попросту Пожар, после чего ее стали называть Троицкой и Покровской – по обиходным названиям храма Василия Блаженного.

В XIX веке площадь затихла – только на Вербный базар и коронационные празднества здесь снова набивалась куча народа. Пришел грозный 1917 год, и многотысячные митинги стали собираться чуть ли не ежедневно: митинговали эсеры, кадеты, большевики, здесь же проходил крестный ход в поддержку генерала Корнилова – борца с большевизмом. В конце революционного Октября Кремль заняли юнкера, он стал центром сопротивления большевикам. В ночь на 1 (14) ноября большевики обстреляли Кремль из тяжелых орудий, и через два дня оборона юнкеров была сломлена.

А через девять дней, 10 (23) ноября, началась новая эпоха Красной площади: здесь похоронили тех, кто отдал жизнь за советскую власть, – несколько сотен человек. Накануне ночью на площадь пришел американский журналист Джон Рид и побеседовал со студентом – одним из тех, кто копал братские могилы: «Здесь, в этом священном месте, самом священном во всей России, – объяснял студент Риду, – похороним мы наших святых. Здесь, где находятся могилы царей, будет покоиться наш царь – народ». В этих словах студента заключалась суть новой государственной религии, которую большевики предложили стране. (Кстати, сам Джон Рид тоже упокоился у Кремлевской стены – очень скоро, в 1920‐м.) Павшие стали святыми новой веры, а храмами для новой религии масс стали площади, и главная из них – Красная. 9 января – в годовщину «Кровавого воскресенья» – на Красной площади, у братских могил, прошел первый массовый митинг. Во время церемонии из здания ГУМа кто-то открыл стрельбу, и несколько красноармейцев были убиты.

11 марта правительство во главе с Лениным бежало в Москву из осажденного Петрограда, и Красной площадью занялись на государственном уровне. На Первое мая между двумя могилами, у Сенатской башни, выросла кубическая трибуна работы архитекторов-авангардистов – Алексея и Виктора Весниных. Первую годовщину взятия Зимнего дворца праздновали военным парадом и профсоюзной демонстрацией с карнавальным шествием, сжиганием чучел царя, самогонщика (!) и кулака, а над площадью кружили самолеты. В тот же день на Сенатской башне Кремля в рамках государственного плана монументальной пропаганды появился цементный рельеф «Павшим в борьбе за мир и братство народов», а Ленин произнес слова «победа или смерть».