Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России

А чуть позднее, заменив одну букву, Потаскуй стал центром разврата. По словам Негомедзянова, «к середине XIX века район начал стремительно расти к центру города, открылась Торговая (Базарная) площадь (примерно на месте современной Центральной площади с памятником Ленину), также отстроили железнодорожную ветку… Скопление многочисленных заезжих людей привело к тому, что в районе появились различные увеселительные заведения, которые и породили от однокоренного слова название „Потаскуй“. Сразу надо сказать, что публичные дома в империи были официально разрешены еще вечно сомневающимся императором Николаем I в 1843 году. Поэтому в архивах можно найти вполне конкретные указания, какие районы наших городов были определены для сексуальных утех. После освобождения крестьян, когда в города хлынули люди в поисках денег, нужда в таких услугах возросла».

В 2002 году владельцы тюменского «Потаскуя» не побоялись дать старинное провокационное имя ресторану без борделя. Фотографии Сергея Никитина

Центром тюменской проституции в предреволюционные годы стала улица Новая (ныне Профсоюзная). «В Потаскуе действительно сложились наиболее благоприятные условия для занятия проституцией. Соседство с индустриально-криминальными предместьями – Сараи, Тычковка и Кузницы, а также с солдатскими казармами на улице Солдатской (Немцова), Старым Тобольским и Московским трактами обеспечивало стабильную клиентскую базу. Неподалеку находилась и Базарная площадь, куда регулярно съезжались на торги купцы и крестьяне из окрестных деревень, имевшие деньги и жаждавшие «городских» развлечений».

Появилась соответствующая инфраструктура. В 1872 году поблизости открылось Владимирское сиропитательно-ремесленное заведение для незаконнорожденных младенцев. Возле Всехсвятского кладбища располагалась городская больница, где производили регулярное медицинское обследование женщин. Прасковья Андреевна Кузнецова, бабушка тюменского краеведа В. И. Иванова, работавшая в начале XX века фельдшером в этой больнице, вспоминала, как ей приходилось ставить труженицам тюменских улиц уколы от профессиональных заболеваний и какой признательностью те отвечали на ее заботу.

Тюменский старожил Николай Калугин вспоминал позднее улицу Новую в красных фонарях: «Так их было много, что вечером казалось, что улица горит в иллюминациях».

До революции Потаскуй официально обозначался на картах. План Тюмени, 1905 год

До революции топоним спокойно жил на картах Тюмени, но советская бюрократия расправилась и с ним, и с проституцией, которая в 1929 году была объявлена вне закона. Но СССР развалился, и меткое словцо вновь оказалось на карте. Нас приглашает роскошный «Ресторан русской дворянской кухни „Потаскуй“»! Обратите внимание на эпитет «дворянской». Среди тех, кто оставил положительные отзывы на сайте Tripadvisor, есть и такие, для кого важна атмосфера, которая «располагает как к романтическим вечерам, так и просто к деловому обеду с коллегами».

А как же бордели и притоны в других городах, в людных местах либо, наоборот, на дальних окраинах? В центре раскопанного древнеримского Эфеса, прямо у библиотеки Цельсия, сохранился указатель – здание лупанария (публичного дома) было расположено слева в конце Мраморного проспекта.

В Одессе век назад продажных девушек искали на Кривой, а потом на Запорожской улице, в заведении у Йоси или у Марьи Ивановны. В Благовещенске у рабочих золотых приисков была популярна Безымянная (ныне Новая) улица, которую клиенты (или бывшие клиенты) смачно окрестили Беспардонной. Молодому портовому Владивостоку секс-услуги были так же необходимы, и они были на любой вкус. Китайский квартал Миллионка – между нынешними улицами Адмирала Фокина и Семеновской – предлагал опиум и секс. Популярны были и японские дома терпимости. В своей работе «Японская диаспора во Владивостоке (страницы истории)» востоковед Зоя Моргун сообщает, что на церемонию встречи эскадры контр-адмирала Ясиро содержатели публичных домов внесли около 800 рублей. В тревожные для России годы в борделях проживали шпионы: «В публичном заведении № 32 по улице Пекинской, 18 и в кумирне на улице Фонтанной проживал Уеда (Ёсидао), который якобы с целью революционной пропаганды и с фальшивыми деньгами выехал в Сибирь».

В Москве центром разврата стали переулки близ Цветного бульвара, Сухаревки и Сретенки. Контроль над индустрией осуществлял врачебно-полицейский комитет, который расположился поблизости, в помещениях Сретенской полицейской части.