Страна холодного солнца

Через месяц Колька Сычев в новенькой хорошо подогнанной форме принимал присягу. Форма была похожа на немецкую, но знаки различия были как в Российской императорской армии, да еще эмблема на левом рукаве в виде андреевского флага и надписи РОА.

– Сычев!

– Я!

– Для принятия присяги выйти из строя!

– Есть!

Колька стоял перед строем с текстом присяги в руках и читал:

– Я, верный сын моей Родины, вступая добровольно в ряды… клянусь быть верным и беспрекословно повиноваться вождю и главнокомандующему всех освободительных армий Адольфу Гитлеру. Я готов, во исполнение этой клятвы, не щадить себя и свою жизнь.

Он расписался в ведомости о том, что присягу принял и получил винтовку «Маузер 98К» образца 1888 года.

Попал Сычев под Псков, в Первую гвардейскую бригаду Русской освободительной армии. Перед отправкой на фронт руководство Комитета освобождения народов России решило устроить парад.

Бригада стояла на центральной площади города под российскими триколорами и андреевскими флагами. На трибуне напротив стояли генералы и офицеры, многие из них служили еще царю-батюшке, и грудь у них украшали кресты на георгиевских лентах.

После напутственных речей войска пошли торжественным маршем с песней:

…Мы идем, над нами флаг трехцветный,
Мы шагаем по родным полям.
Наш мотив подхватывают ветры
И несут к московским куполам…

На следующий день в газете «За Родину» была напечатана передовица «Демонстрация единства и духа народов» о мероприятиях во Пскове 22 июня 1943 года. «…Бело-сине-красный атлас трепещет и переливается под горячим июньским солнцем. Тот, кто держит древко, застыл, как прекрасное изваяние – воплощение веры, любви и бесстрашия. Принимающие парад обходят ряды и поднимаются на трибуну. Председатель германского учреждения обращается с речью к собравшимся…»

Сразу после парада бригаду отправили на борьбу с партизанами. В первом же бою Колька был ранен в голову, последнее, что он слышал, – это «смерть фашистам!», последнее, что он видел, – это надвигающееся красное знамя.

Сычев впал в глубокую кому. Санитарам удалось вынести его из-под партизанского огня и отправить в тыловой госпиталь, где он и лежал совершеннейшим овощем. Особо им никто не занимался, думали, вот-вот отдаст Богу душу.

Советские войска наступали по всем фронтам, и немцы эвакуировали тяжелораненых вглубь Германии. Поскольку Колька Сычев формально числился в живых, эвакуировали и его.

В Мюнхене, в университетской клинике имени Людвига Максимилиана, на него обратили внимание. С точки зрения науки случай был уникальным, Сычев лежал себе в коме без каких-либо реанимационных мероприятий и помирать не собирался.

На нем выросло не одно поколение нейрофизиологов и были написаны десятки диссертаций. За ним ухаживали, как за бесценным музейным экспонатом, а у студентов-медиков считалось потереть большой палец Колькиной левой ноги – к удаче.

Прошли десятки лет, великая немецкая медицина, фармацевтика, время и Господь Бог сотворили чудо.

Дрогнули веки, сначала приоткрылся левый глаз, затем и правый. Колька медленно вращал глазами, осматривая палату. Слева на стене висел календарь «KALENDER 2017» с изображением подсвеченных Бранденбургских ворот. Сычев задержал на нем взгляд, выходило, что сегодня 9 мая 2017 года.

Он еще не успел сообразить, сколько времени он был без сознания, а воспоминание было одно – мужик в телогрейке с красным знаменем, взрыв и темнота.

Его внимание привлекла панель на стене напротив, она пестрила изображениями. Колька шевельнул извилинами: «Ну немчура, придумают же невесть что».

Снизу панели шла бегущая строка: «Ohne kommentars der Tag des Sieges Moskau». Сычев со скрипом перевел: «Без комментариев День Победы Москва».

Он попытался сфокусироваться на изображении, волшебная панель показывала Красную площадь, заполненную радостными людьми с георгиевскими лентами, кругом российские триколоры и андреевские флаги, а на башнях Кремля сияют на солнце золотые двуглавые орлы.

Колька Сычев прикрыл глаза. «Господи, все-таки мы победили».

Блажница

Писательство – это контролируемая шизофрения.

Эдуард Олби

Кока Раков заматерел. Из начинающего, рыскающего слогом борзописца он превратился в маститого писаку. Издал трехтомник бессмертных произведений и удостоился почетного звания «Великий писатель земли Русской», к которому полагался нагрудный знак, на коем золотом горели буквы ВПЗР.

Сидя перед компьютером, Кока мечтал о новом романе, который непременно должен был стать главным в его творчестве и, конечно же, бестселлером. Компьютер брякнул, и на экране появилось пульсирующее изображение почтового конверта. Кока чертыхнулся, отвлекся от сладостных грез и проверил почту. Письмо пришло от Коли Бакланова, который сообщал, что в ближайшую среду состоится заседание литературного объединения, на котором будет обсуждаться тема счастья в литературе.