Страна Оз за железным занавесом

Десятилетие после смерти Сталина (1953–1964) получило название «хрущевская оттепель». Это было временем частичной свободы во всех областях культуры, включая детскую литературу. Были переизданы произведения запрещенных прежде авторов, таких как Хармс и Введенский, Чуковский и Маршак, оказавшихся в опале в сталинскую эпоху. Теперь они снова печатались огромными тиражами и наконец были признаны крупнейшими мастерами советской детской литературы. В ней стали преобладать жанры, которые знакомили детей с реальной жизнью во всей ее сложности и разнообразии, реальность проникала даже в волшебные сказки. Детская литература процветала и разрасталась, и все больше внимания в ней уделялось воспитательным аспектам, проявлявшимся в развитии характеров персонажей, представлении моделей поведения и жизненных уроков. Образы из волшебных сказок появлялись на конфетных обертках, открытках и даже украшали общественные здания и театры для детей. Детские и кукольные театры часто ставили спектакли по волшебным сказкам, которые также перерабатывались в радиоспектакли. Наконец, в 1957 и 1958 годах Советский Союз впервые открыл свои границы, пригласив иностранцев на VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов и на I Международный конкурс пианистов имени П. И. Чайковского. С точки зрения издателей и цензоров наступило подходящее время для публикации значительно переработанной и исправленной версии сказки Волкова, тем более что в ней появилось идеологически верное авторское послесловие, которое призвано было помочь детям воспринять книгу в правильном свете.

В июне 1957 года художник Леонид Владимирский предложил Александру Мелентьевичу Волкову проиллюстрировать новую версию «Волшебника». Он также посоветовал ему обратиться к новому издателю – «Советской России», где как раз создавалась детская редакция и нужна была качественная литература. Волков показал свою обновленную рукопись Владимирскому, художник прочитал ее и передал Ивану Смирнову, главному редактору «Советской России», а тот сразу согласился опубликовать ее с цветными иллюстрациями. Это обещание убедило писателя согласиться, ведь в первом издании 1939 года ему пришлось довольствоваться лишь черно-белыми иллюстрациями. В декабре 1957 года Волков передает рукопись и подписывает договор с «Советской Россией» на предполагаемый тираж в 100 000 экземпляров (Галкина 2006, 154).

Ожидая от издательства одобрения рукописи, Волков обдумывал возможность переработки еще одной книги Баума. Для этого в 1958 году он провел два дня в Библиотеке иностранной литературы в Москве, где читал «Озму из страны Оз» – третью книгу в серии Баума. Однако в итоге пришел к выводу, что талант Баума не распространился на последующие книги и что эта сказка намного слабее первой. Более того, Волков нашел новых персонажей – включая Тик-Тока, колесунов и принцессу Лангидеру – весьма «безвкусными», а сюжет слишком далеким от первой истории.

Боюсь, что мой замысел – написать еще одну сказку по мотивам Фр. Баума, придется оставить, нет в этих многочисленных пухлых книгах того хорошего, что стоило бы пересказать советским детям (Галкина 2006, 154).

Волков оценил сиквелы Баума как поспешные, бессистемно скомпонованные и не заслуживающие подражания: «В дальнейших своих сказках Баум не сумел удержаться на той высоте, какой он достиг в «Мудреце из Оза» (Галкина 2006, 163). В отличие от Баума с его несвязанными сюжетными линиями и необычными персонажами, которые нравились детям, Волков, так же как и в первой книге, старательно увязывал, выстраивал симметрически и тщательно пересматривал свои первые продолжения, уделяя большое внимание логике и последовательности. Добиваясь точности и симметрии, Волков часто дорабатывал книги в перерывах между переизданиями, добавляя или удаляя слова и абзацы. Так он поступал с версией 1959 года и точно так же работал с первыми продолжениями серии. Но по мере того, как возраст и ухудшение здоровья стали давать о себе знать, писатель начал работать менее кропотливо, и две последних книги его серии показывают, что автор уже меньше внимания уделял деталям.