Странник в Закулисье

– А давайте обойдёмся без формальностей. Какая разница, кто и кого тут превосходит. Мы же не на церемонии по случаю вручения верительных грамот. Так что же вы хотели нам сказать?

Пока Хэм, огорчённый своей неудачей, пытался сообразить, с каких слов продолжить заготовленную речь, Сеня вышел вперёд и обратился к Пожуелову:

– Афанасий Ильич! Мы весьма благодарны за то, что вы нас приютили, дали интересную работу, обеспечили питанием, жильём и прочими удобствами. Поэтому господину Хемингуэю пришла в голову мысль презентовать вам нобелевскую медаль. Своим трудом на благо Закулисья вы заслужили более высокую награду, однако наши возможности крайне ограничены. Поэтому примите эту медаль в знак нашего восхищения, ну а жителям Закулисья можно лишь позавидовать в том, что ими руководит такой выдающийся политик.

Лицо Пожуелова расплылось в улыбке, а проснувшийся Полисадов воскликнул:

– Хорошо сказал!

Тут уже в дело вступил Хэм, но вдруг остановился:

– Простите, но у нас медаль при входе отобрали.

Пожуелов снова улыбнулся:

– Не стоит волноваться! Медаль сейчас проверяют, делают спектральный анализ металла, а то мало ли что, ведь враги не дремлют. Так что будем считать, что я её уже получил. Если, конечно, там какой-то дряни не найдут. Но это не важно, была бы честь оказана.

Когда Сеня услышал про недремлющих врагов, он понял, что пришло время реализовать их замысел. Сейчас или никогда! А то выставят их за порог и другого шанса не представится

– Афанасий Ильич, с моей стороны было бы полнейшим безрассудство, более того, предательством интересов Закулисья, ставшего для нас поистине родным домом, если бы я не сообщил вам крайне важные информацию.

Пожуелов, не переставая улыбаться, предложил:

– Что ж, выкладывайте, а мы посмотрим, достойно ли это нашего внимания.

– Дело в том, что Хэм, то есть Хемингуэй, имел возможность побывать не только в Забугорье, но и в Забубенье. Так вот он пришёл к выводу, что наука и технологии развиваются там стремительными темпами, а Закулисье отстаёт на много лет. Так что, если не предпринять срочных мер радикального характера, Закулисье в скором времени можно будет брать голыми руками.

Тут Полисадов вскочил с места и, указав на Хэма, прокричал:

– Он вражеский лазутчик, провокатор! Афоня, надо его немедленно арестовать.

Пожуелов отмахнулся, как от назойливой мухи, и обратился к Хэму:

– Этот так?

– Ваше высокопревосходительство! Всё гораздо хуже, потому что война не за горами. В Забубенье все, кто имеет хоть какое отношении к властям, говорят о скором нападении на вас.

Пожуелов помрачнел, но не поверил:

– Ну и зачем им воевать, если у них всё так замечательно? Ведь любая война – это многочисленные жертвы, причём с той и другой стороны.

– Я тоже поначалу не мог понять, но потом один знакомый врач, я лечился у него от диабета, рассказал, что причина, оказывается, в мегакактусе. Будто бы тамошним правителям не даёт покоя то, как без скандалов, бунтов и потрясений течёт жизнь в вашей стране. А у них, что ни день, то забастовка водителей общественного транспорта или стрельба в школе. Вот они и мечтают заполучить этот ваш мегакактус. Врач сказал, что он успокаивает нервную систему.

Сеня был поражён – ведь ничего этого с Хэмом он не оговаривал. Вот что значит гениальный экспромт! Видимо, вдохновение сошло на Хэма, как только он услышал, какая судьба уготована его медали – чего доброго, разрежут на куски и переплавят.

Тем временем с триумвиратом творилось что-то непонятное. Сначала Приблудов закричал:

– Пора сдаваться!

Но Полисадов показал ему фигу:

– На-ка выкуси! Сегодня же объявлю тревогу, приведём войска в полную боевую готовность, а завтра…

Пожуелов попытался прекратить этот бардак:

– Цыц, я сказал! Не позорьте триумвират перед людьми.

Но куда там – Приблудов и Полисадов полезли в драку… Пора было закрывать занавес, что Пожуелов и сделал: он вызвал охрану и приказал отправить писателей домой. Уже выходя из залы, Сеня слышал крики и стенания. «Неужто началось?» Но пока не ясно, чем закончится.

Глава 7. Опять ГКЧП?

По всем признакам, революционная ситуация созрела, хотя в Закулисье всё устроено иначе, чем в подлунном мире. Там верхи не могут управлять по-старому, а низы не хотят жить так, как им предписано. Здесь же низы лишены желаний, за исключением тех, что прописаны в законе, ну а верхи иначе, как по-старому, не могут управлять. Ну и причём тут революция? А дело в том, что, если верхи запаникуют, станут совершать ошибки, тогда третья сила может захватить власть.

Но на кого же сделать ставку? Кто станет этой движущей силой, если рабочий класс одурачен вирусом? Семён Васильевич никогда не был коммунистом, ни в каких партиях не состоял, но тут пожалел, что не имеет никакого опыта управления людьми, во всяком случае, в масштабах государства. Надо бы узнать, готовы ли на столь решительный шаг здешние интеллектуалы.

Пришлось срочно вызывать Левинсона. И вот он снова имитирует осмотр – проверяет состояние носоглотки, прослушивает лёгкие, простукивает печень, а между тем идёт еле слышный разговор. Сеня спрашивает: