Странный мир. Истории о небывалом

О том, что творится в городах, ходили в основном слухи, причем самые невероятные. Да и как могло быть иначе, если ослепли телевизоры, замолкли телефоны и радио. Новости внешнего мира приносили все те же ходоки из бывших дачников. Народ судачил о конце света, о вторжении инопланетян, о происках забугорных государств. Последнее не лезло уже ни в какие ворота, поскольку из-за бугра не приходило ни малейших вестей, и значит, дела там обстояли не лучше здешних.

В анклав, где жил Стас, входило десяток полувымерших деревенек и два села, где и сейчас жили сотни людей. А вот с ходоками анклаву не повезло: один только Стас. В деревне Федово была еще девяностолетняя москвичка Раиса Степановна. Ранней весной ее вывозили на природу внуки и оставляли на попечение местных алкашей, а в первопрестольную старались вернуть попозже. Разумеется, Раиса Степановна никуда не ездила и, кажется, не слишком понимала, что происходит. Поэтому Стас оказался человеком попросту незаменимым и для своего анклава, и для внешнего мира. Торговый обмен не многих спасал в городском анклаве, зато Стас сумел вернуть домой двоих ребят, незадолго до обвала ушедших в армию, и девчонку, учившуюся в областном центре в техникуме. Уехать из дома они успели, а прижиться во внешнем мире – нет. Вот и болтались в чужом анклаве, как цветок в проруби. Хорошо, что узнали Стаса – по деревням все, кроме разве что дачников, друг друга знают, – а Стас признал их по чуть заметным огонькам не то в глазах, не то прямо в душе. Огни было невозможно как следует разглядеть и описать, но они были и несомненно отличали своего от остальных и прочих.

Первый из этих парней подошел и начал расспрашивать, что делается в родном селе. Стас выслушал парня и предложил ехать вместе с ним. Страшно было: а ну как везет на смерть? Но к тому времени уже столько смертей пришлось повидать, что не слишком Стас и колебался. Парня Стас довез и сдал на руки родителям, которые и надеяться бросили, что когда-нибудь увидят сына.

Двух других – парня и девушку – Стас отвозил уверенно, зная, что довезет. Зато по городскому анклаву прошел слух, что деревенский ходок может возить людей в свои места, где жратвы завались, а бандитов нет и вообще там рай земной. Дважды Стас давал себя уговорить, и потом на полпути ему приходилось сбрасывать с повозки вздрагивающий мешок, который только что был человеком.

Сумасшедшие вроде сегодняшней дамы встречались нечасто: люди, даже потерявшие рассудок, старались свести счеты с жизнью менее изуверским способом.

Новостей сегодня не было, поэтому с делами Стас разобрался быстро. Заехал в Подворье – большое село, где брал на продажу овес, – отдал выменянную солярку и одну штуку ситца в общее пользование. Затем поехал домой. Картошку на обмен Стас брал в своей деревне у старух, значит, гвозди и веревка достанутся им. И конечно, рулон материи. Нормы получались разные: в Подворье живет больше двухсот человек, а в своей деревне и полутора десятков нет, но тут уж ничего не попишешь: свои соседки роднее кажутся. Жителям других деревень сегодня вообще ничего не досталось. Третий рулон халявного ситца Стас решил оставить себе, за работу. Мало ли что случается в жизни, глядишь, ситец может и потребоваться.

Уже у самой деревни Стас встретил Ваньку. Не старый еще мужик, только разменявший полтинник, был законченным алкоголиком. Вроде бы он работал где-то и как-то, особенно в советское время, но в основном пил. Когда бывало пропито все и голод подходил вплотную, Ванька шел к бабкам, которые все доводились ему какой-то родней, глядел жалостно и говорил: «Крестная, покорми. Жрать охота». И старухи кормили. Не бросать же родную кровь на голодную смерть.

Когда телега поравнялась с Ванькой, тот с ходу вспрыгнул на нее, усевшись с краю.

– Сигарет привез?

– Ты, Ваня, сдурел? Какие сигареты? Слово такое забудь.

– Что же, там в магазинах сигарет не осталось? Сигареты всегда есть.

– Там магазинов не осталось, одна барахолка. А ты ничего на обмен не давал.

– Я крестную просил, чтобы она дала…

– Так я ей и привез: гвоздей крышу чинить и отрез на платье.

– А водки? Я без водки на крышу не полезу.

– Водки там тоже нет, ни за какие деньги, ни за что в обмен. Год назад бывала, а сейчас кончилась.

– Да необязательно заводской. Мне все сойдет: самогон, денатурат, омывайка автомобильная.

– Нету, – злорадно сказал Стас. – А и было бы, я бы не привез. Я человек неверующий, но греха на душу не возьму. Мало, что ли, народу суррогатами потравилось? И потом, ты же хвастал, что у тебя аппарат есть. Что же сам не гонишь?

– Сахар где брать? – уныло спросил Ванька.

– Ну, брат, ты сказанул. Сахар на такие дела переводить. Вон в этом году по заброшенным садам яблока дички сколько пропало. Тонны! И сейчас догнивает. Сушить уже нельзя, а на самогонку – самое то. Что ж ты не гонишь?

– С яблок брага кислая. И гнать с нее замаешься.

– Ну, тогда жди, пока тебя кто-нибудь на халяву угостит, из тех, кому не лень с кальвадосом возиться.

– У них допросишься… У Елиных вон все есть: и самогонка, и самосад, – так ведь не дают!