Странствия и путешествия

Каждый день у императора были праздники, но, как я сказал, уделял он внимание и войне, его хватало на все; главной причиной войны было то, что императрица, жена Сигизмунда и теща императора Альбрехта, уехала из своих земель и отправилась в Польшу, и увезла с собою огромные сокровища, и передала их и права на свое родовое имение в Германии польскому королю, выйдя за него замуж; /276/ над этим все очень смеялись, потому что ей было больше шестидесяти пяти, а ему не было и двенадцати, и под этим предлогом поляки вторглись в Германию; и епископ Бургоса, находясь там, а был он человек осмотрительный, так держал себя с ними, что убедил их, и был заключен мир[401], что было большим делом ввиду ущерба, который начала приносить война. И нашел я там возможность увидеть короля Польши, и встретил я его в одном селении в дне пути оттуда, в сопровождении большого количества знатных людей, хорошо одетых на свой манер, и хорошо вооруженных, и по-своему ездящих верхом. Говорят, что он [польский король] — большой сеньор, как по своим владениям, так и по доходам; он был того возраста, о котором я говорил, приятного вида и весьма смелый. И хотел я отправиться оттуда посмотреть Краков, главный город его королевства, и не смог; хотел посмотреть я на охоту на тигров, самое известное, что устраивается в тех краях, ибо звери эти очень храбрые, очень драчливые и очень изворотливые, и это большая охота, и ведется она со множеством людей и собак, и это очень вкусное мясо; и не представилось мне возможности увидеть все это, и распрощался я с королем, и вернулся к императору в Бреслау. И говорил я с ним однажды, и расспрашивал он меня как о здешних краях, так и о том, что я повидал, и как понравилась мне /277/ Германия, и пришлось рассказать мне ему, как захватил меня герцог Стефан в долине Рейна, что его очень опечалило, и сказал он, что не заслужили такого кастильцы, ибо известно ему, с каким почетом принимают [немцев] король Испании и его люди; и даже сказал он мне, что если бы не пришлось ему принять государство, готов он уже был приехать в Испанию. И на другой день, когда обедал я с епископом Бургоса, в дверях появился Венгрия, герольд [императора], которого встречал я раньше вместе с доном Фадрике[402], и звали его Тусоль, и принес кубок из позолоченного серебра, в котором было почти триста флоринов, которые посылал мне император, прося, чтобы простил я его, что не может он быть более щедрым ко мне, ибо место и время не позволяют ему; и сказал я, что очень благодарен [императору] и принял бы это, но возвращаю, поскольку у меня достаточно денег на все, что мне необходимо, и мне было бы тяжело принять это, но если бы случилось так, что не было бы у меня денег, я не только принял бы подарок, но и сам попросил бы о нем, зная великую щедрость императора; и ушел он с этим обратно; и епископ Бургоса веселился вместе со мною, сколько мог, что ответил я так императору, и даже потом в Кастилии рассказал он об этом королю дону Хуану /278/ в моем присутствии. Мало какой день проходил при этом дворе без состязаний, с острыми стальными копьями, стальными шлемами и стальными щитами, но они настолько привыкли к этому и так ловко это делают, что это намного безопаснее, чем сражаться на турнирных копьях.