Странствия и путешествия

И выехал я из этого города, проезжая по землям, городам, городкам и замкам этого герцога, пока не добрался до Альп; и поднялся я на Альпы с большими трудностями и опасностями из-за больших холодов, но дороги там столь населенные и столь обеспеченные [всем необходимым], что просто чудо; и вся та часть империи занята венецианцами, и даже на самих дорогах в ущельях понастроили они башен с воротами, которыми их перекрывают; и все это, чтобы защитить установленную ими тиранию. И спустился я вниз по направлению к Италии, в землю, называемую Фриуль, принадлежащую патриарху Аквилейскому, где много очень богатых городов; все это захватили венецианцы; и даже видел я при дворе императора патриарха Аквилейского, жаловавшегося на насилие[411], и несомненно, что если бы не умер император, а говорят, что венецианцы отравили его ядом, узнав о том обете, который он дал, быстро отняли бы у них то, что они тиранически удерживают. И отсюда отправился я в Тревизо, город венецианцев, также отнятый ими у его сеньора; это большой и очень богатый город, рядом с /287/ морем, пожалуй, в дне пути от Венеции. И когда хотел я ехать в Венецию, узнал я, что папа хочет выехать из Феррары и отправиться во Флоренцию[412], и выехал я оттуда, чтобы приехать раньше.

И отправился я в город Падую, большой город размером с Севилью и очень богатый, и с большой торговлей, рядом с морем, в половине дня пути от Венеции; этот город они [венецианцы] также отняли силой у сеньора де Каррара к родовым владениям которого он принадлежал, и также видел я его у императора, как он жаловался на венецианцев[413]. Здесь узнал я, что папа не выедет раньше чем через пять-шесть дней, и пробыл я в этом городе три дня, ибо было там что посмотреть; здесь есть замечательное учебное заведение для всех честных христиан; здесь есть великолепный и очень богатый монастырь, где находится тело св. Антония Падуанского[414] и также тело св. Луки Евангелиста, и это место большого паломничества и величайшего благочестия. В центре города есть большой зал, в два раза больший, чем любой из виденных мною в мире, снаружи он покрыт свинцом, а внутри миланским металлом, весь потолок чистейшей голубизны, расписанный местами золотыми звездами, а посередине — большие железные балки, как стропила, с большими золотыми яблоками; и изображено там все, от начала /288/ мира до Второго пришествия; говорят, что живопись обошлась более чем в сорок тысяч дукатов; вся [зала] окружена деревянными сиденьями, и там вершится правда, то есть суд, а вокруг везде портики; у нее четыре двери, и у каждой из них вытесаны из мрамора по два человека из этого города, знаменитых в науке, как, например, историк Тит Ливий и магистр Петр Апонский[415], великий чернокнижник, который был сожжен там монахами миноритами, обвинившими его в том, что делал он необычные вещи, и что вдруг переносил навы из Константинополя в гавань Венеции, и также в других вещах, считающихся чернокнижничеством. Под этой залой расположены лавчонки, где помещаются все, занимающиеся портняжным и сапожным ремеслом; и видно здесь, сколь велика зала, раз [все занимающиеся этим ремеслом] в таком большом городе помещаются здесь. Постройки здесь очень древние; говорят, что город основал Антенор после разрушения Трои[416], и в нем действительно есть древнейшие сооружения. В тот день, когда въехал я [в город], видел, как вершили суд над одним из жителей, потому что убил он одного каталонского кабальеро, бывшего его гостем, а звали того мосен Вилафранка. /289/ Я выехал из Падуи, продвигаясь по заболоченной местности, и поскольку та земля соседствует с Венецией, там образуется много водоемов, одни с соленой водой, другие с пресной, и испускают они дурной запах, и называют их падуле[417]; и когда в разговоре итальянцы хотят сказать о чем-то, что оно неприятное или зловонное, говорят, что потянуло с падуле.