Страшная Эдда

Бальдр стоял, смотрел в пол и сопел. Фригг потрепала его по непросохшим светлым кудрям.

– Ожерелье куда девал, горе ты моё? – спросила она, сунув ему в руки полотенце.

– Блесну сделал, – выдавил Бальдр, весь малиновый от позора. Хитрить он не умел. Потом вскинул голову и насупился: – А на что мне было ловить? Если бы я мясо взял у повара, наверняка заметили бы…

После этого случая Фригг решила, что пора переходить к более надёжным мерам. Она применила способ, который, как ей казалось, должен был обезопасить Бальдра раз и навсегда – ей удалось заклясть всё живое и неживое, заключив договор с каждым камнем, деревом, зверем и троллем, чтобы они не причиняли вреда её сыну. Бальдр внезапно обнаружил, что он неуязвим. Вначале его это забавляло; тем более что ему наконец позволили биться на мечах с дружинниками Одина. Но по мере того, как он убеждался, что всякий раз повторяется одно и то же – десятки изрубленных и проколотых воинов в мастерской у Хильды и он сам без единой царапины на юном пухлом теле – он всё больше и больше мрачнел. Для него не имело особого значения то, что воины Дикой Охоты быстро оживали и были охотно готовы продолжать игру. Бальдр смутно чувствовал во всём этом какую-то нечестность. Его обделили; ему было отказано в чём-то таком, на что имел право самый последний хуторянин из Мидгарда, стригущий волосы до середины ушей. Хуже, по его мнению, могло быть только рабу. И то ещё можно было поразмыслить, хуже ли.

Именно тогда Бальдр и затосковал по-настоящему. Надо отдать ему должное: он долго пытался избавиться от нависшей над ним тучи; на какое-то время он даже извлёк забаву из своего непрошеного дара неуязвимости, позволяя богам кидать в него всё, что попадётся под руку. Потом это надоело и ему, и остальным, тем более что брошенные в него метательные снаряды порой отлетали под самыми неожиданными углами – один камень как-то угодил в ухо Хёниру, и, будь на его месте смертный, он бы наверняка остался увечным. Хёнир потом ругал Бальдра последними словами, хотя камни бросал по большей части он сам.

Бальдр маялся. Он не мог отвлечься от дурных мыслей, а напиваться он не привык. Спал он плохо, снилось стыдное. Будто какая-то маленькая девочка тыкала в него пальцем и пищала: «Смотрите, улитка!». Когда он готовился объяснить, что он не улитка, а Бальдр, сон немедленно слетал с него, и он обнаруживал, что лежит на кровати, оцепеневший и с открытыми глазами. Чтобы успокоиться, он зажмуривался и по многу раз обводил пальцами вышитых на одеяле воронов.

Поведать обо всём этом он решился только Локи. Бальдр рассудил, что ему незачем стесняться перед таким же невезучим, как он. Они лежали вдвоём на песке под сенью Иггдрасиля, и Локи, подперев голову руками, взвешивал рассказанное Бальдром.

– На мой вкус, – произнёс он, болтая ногами в воздухе, – твоё положение скорее преимущество, чем бедствие. Уж я бы на твоём месте нашёл в нём много полезного.

– Ах, Локи, о чём ты говоришь! – в отчаянии воскликнул Бальдр. – Я уже весь извёлся!

– Ты извёлся от скуки, – снисходительно заметил Локи, – послушай старшего, я знаю, о чём говорю. Естественное следствие того, что тебя в этом доме держат за младенца.

– Ну так придумай что-нибудь, – угрюмо сказал Бальдр и перевернулся на бок. Он не поднимал головы, волосы завесили ему лицо.

– Не надо быть таким мрачным, – проговорил Локи, загрёб растопыренными пальцами горсть песка, вытянул руку и принялся сыпать песок Бальдру на живот. – Или ты ожидаешь, что я развеселю тебя тем же способом, что эту дуру Скади? Учти, второй раз я на такие жертвы не пойду.

Он бегло глянул на рубец от верёвки, оставшийся у него с тех пор.

– Ты придумаешь что-нибудь? – повторил Бальдр, беспокойно встряхиваясь под сбегающим на него песком.

– Придумаю, придумаю.

– Только что-нибудь опасное, – взволнованно выпалил Бальдр, – не понарошку, действительно опасное! Обещаешь?

– Обещаю.

Бальдр счастливо рассмеялся, захватил двумя руками песка и высыпал его на Локи.

Он придумал. Ломать голову пришлось не так уж долго – вскоре Локи нашёл лазейку в заклятии Фригг. Незаклятой осталась омела, невзрачное растеньице, сосущее соки из деревьев. Возможно, Фригг не увидела в ней угрозы. Решение напрашивалось само собой: Локи сделал несколько сотен дротиков и связал их в пучки по десять штук. Один дротик в каждом десятке был сделан из побега омелы. Тянуть их наугад из связки должен был слепой Хёд.

…Всё обернулось совсем не так весело, как хотелось им обоим. Первый же попавшийся дротик оказался из омелы. Им можно было убить разве что мышь, но он воткнулся прямо в жилу на горле Бальдра. Один и Фригг прибежали мгновенно, но старая Хель была уже там. Раньше их. Откупиться от неё не удалось.