Страшные сказки братьев Гримм

Ювелир уже бросился к танцующим, расцепившим руки, чтобы дать место двум странствующим подмастерьям. Портной, следуя примеру ювелира, скинул мешок и побежал за приятелем. Он взялся за протянутые к нему руки, и вот уже они оба неслись в хороводе, который, огибая кусты и деревья на поляне, кружился по холму.

Никогда в жизни портной не танцевал с такой легкостью, он не уступал в мастерстве маленьким человечкам, пляшущим рядом с ним. Не отставал от него и ювелир, с детства бывший горбатым, сейчас он прыгал столь изящно, словно учился у лучших балетмейстеров. Время шло, оба путника кружились в хороводе и почувствовали тревогу, только заметив, что старик снял с пояса нож.

Старец принялся точить нож, глядя на подмастерьев. Не успел ювелир опомниться, как старик, схватив его, выдернул из хоровода и быстро сбрил ему волосы и бороду. Покончив с этим, он хлопнул ювелира по плечу, словно желая похвалить, и, обернувшись к портному, проделал с ним то же самое – сбрил волосы и бороду, а потом хлопнул по плечу.

В заключение чудной старик показал на кучу угля, громоздящуюся чуть ниже по склону холма, и знаками объяснил, что подмастерья должны наполнить им карманы. Недоумевая, они выполнили то, что им было велено, и старец помахал им на прощание с вершины холма.

* * *

Странствующие подмастерья в растерянности спустились с холма и пошли по пустоши. Они двигались быстрым шагом, словно лишь теперь осознав всю странность случившегося и стремясь как можно быстрее отойти подальше от этого места.

В свете месяца, висящего высоко в небе, было видно далеко вокруг, и впервые за эту ночь они различили дома вдалеке. Над домами высилась церковная башня с часами, как раз пробившими двенадцать раз, возвещая полночь.

В тот же миг музыка смолкла.

Путники оглянулись и увидели, что холм опустел. Исчез хоровод, старик в сияющей куртке, поющие и веселящиеся человечки. Наконец приятели решились заговорить.

– Как думаешь, кого мы встретили? – шепотом спросил ювелир.

– Не знаю, – отозвался портной, хотя, конечно, догадывался, – но я рад, что мы унесли оттуда ноги.

Лишенные волос, они натянули шапки на уши, чтобы не мерзнуть, и каждый ощупал свой подбородок, словно хотел убедиться, что ему это все не пригрезилось. Что странный человечек с холма на самом деле сбрил им волосы и бороду.

Они шагали в сторону городка, видневшегося впереди, чувствуя наваливавшуюся усталость. Смертельную усталость, как после изматывающего труда, да и то правда, они же всю ночь танцевали, кто ж не станет валиться с ног. Наконец добравшись до города, они вскоре отыскали на одной из улочек за церковью постоялый двор. Он давно закрылся, и сквозь щель в ставнях им было видно, что в камине остались лишь головешки. Им пришлось громко стучать, чтобы добудиться хозяина, появившегося в ночном колпаке на голове и со свечой в руке.

– Впусти нас, – попросил ювелир. – Мы замерзли и устали, и нам вовсе не хочется спать на улице сегодняшней ночью.

– Только всякий сброд и разбойники шляются в такую пору, – проворчал хозяин.

Но оглядев визитеров и их наряд, догадался, что перед ним странствующие подмастерья, честные ремесленники, и распахнул дверь.

– Но спать придется в конюшне, – ворчливо предупредил хозяин.

– Мы и этому будем рады, лишь бы в тепле, – сказал ювелир.

– И я бы был на вашем месте, – снова проворчал хозяин.

Он провел их на сеновал рядом со стойлом, где кучеры оставляли на ночь своих лошадей. Постельного белья приятелям не предложили, и они снова укрылись куртками, как всякий раз, когда им приходилось ночевать под открытым небом, но оба так выбились из сил, что им было все равно, как спать. Подмастерья мгновенно уснули, слишком измученные, чтобы сетовать на то, что остались без ужина, и ночью все другие звуки перекрывал храп двух утомленных путников.

* * *

На следующее утро приятели проснулись раньше обыкновенного из-за давившей на них тяжести. Солнце только что взошло, и они озадаченно смотрели друг на друга, еще не вполне очнувшись ото сна. Каждый лежал на своей охапке сена в нечищеной конюшне, едва в состоянии шевельнуться.

Портной взглянул на своего приятеля ювелира.

– Тебе тоже снился этот сон? – спросил тот.

– Снился, – подтвердил портной. – К счастью, это был лишь сон, ведь волосы и борода при тебе.

– И твои при тебе, – отозвался ювелир. – К счастью, хотя сон, в общем-то, был хорош.

Оба сделали усилие, чтобы подняться, но куртки тянули их книзу. Накануне вечером, завалившись спать, они забыли вытащить уголь, и сейчас оба опустили руки в карманы. Велико же было их изумление, когда они сообразили, что в куртках не уголь, который они забрали с собой, как велел старец, пусть и во сне.

В карманах лежало золото.

– Так значит, то был не сон, – промолвил ювелир.

Они доставали из карманов чистейшее золото кусок за куском. От него исходило такое сияние, что даже в полумраке его невозможно было принять за уголь.