Страшные сказки ведьмы-воровки

– Нет, сестрица общалась только с прислугой и с господином Джесом, в театре она ни с кем не сближалась, – Анна приложила палец к губам, сделавшись похожей на мать, – не думаете, господин Лисц, что мне весело! Я очень любила сестрицу и люблю ее до сих пор! Но лучше быть в хорошем состоянии духа, это поддержит других! Моей матушке нужно отвлечься, а то она еле справляется. Поэтому я и улыбаюсь!

С этими словами Анна гордо выпрямилась.

– Это, безусловно, заслуживает уважения, – серьезно ответил ей Мур, – вы нам сегодня очень помогли, госпожа Анна, бегите к матери и не расстраиваете ее своими прогулами.

– Приходите ко мне, в случае чего! Я всегда вам все расскажу! – она по-ребячески рассмеялась и ускакала прочь.

5.

Вдали раздавался тревожный звон колоколов. На просторных улочках, усыпанных снегом, толпились прохожие, лихорадочно скупая все, что им попадется под руку из местных лавок. Мур Лисц, пренебрегая окружающей суетой, вновь погрузился в пучину собственных мыслей, которые отнюдь не радовали его. Он нахмурил брови, засунул одну руку в карман пальто, и, уставившись перед собою, шел, нещадно минуя тротуары. Эрика спешила за ним, время от времени переходя на бег, ведь парень мертвой хваткой держал ее за руку, не давая ведьме и шанса отстать от него. Девушка знала, что лучше провести эту торопливую прогулку в тишине, так как Муру нужно было время, чтобы все хорошенечко обдумать. Она понимала, что детектив пока что не готов озвучить вслух самые страшные подозрения, какие только могли вскрыться в этом непростом деле.

Так они провели весь свой обратный путь. Мур лишь однажды небрежно бросил, что им нужно заехать по дороге к Нику Яшину, раз делать все равно больше нечего. В поезде им тут же подали обед, состоящий из миндального супа с ребрышками, фасолевой лапши с тушеным мясом и травяной чай.

Прикончив свою порцию, Эрика от нечего делать, стала наблюдать за своим спутником. За окном расстилались совершенно неинтересные и унылые края, от которых ведьме становилось тоскливо, поэтому она решила туда и вовсе не смотреть. Мур тем временем небрежным движением руки, таким привычным и высокомерным, раскрыл газету, которую им только что подал проводник. Он в нетерпении пробежал по заголовкам жадным взглядом, в котором тут же промелькнула безмолвная усмешка, что выдавала истинное отношение детектива к этому сборнику сплетен и небылиц. Парень продолжил свое занятие, не обращая никакого внимания на ведьму, что было ей, несомненно, на руку.

Нечто мрачное и притягательное таила душа Мура Лисца, и Эрика без тени сомнения была уверенна, что это нечисть скрывается в ее самых дальних и незаметных уголках. Эта тьма проскальзывала в мимолетных взглядах парня, едва намекая остальным на свое присутствие. Она выражалась в его надменных и в то же время элегантных движениях. Она выдавала себя, даже когда ее обладатель хотел казаться наиболее очаровательным и располагающим к себе. И вот сейчас толика дьявольского любопытства проскользнула в глазах Мура Лисца и вмиг потухла, как только внимание его зацепилось за какую-то очередную статью. Азарт, что охватывал парня в такие секунды, вызывал несказанный трепет в сердце ведьмы. Она не могла отвезти глаз от всепоглощающего чувства, которое подчиняло себе детектива.

Эрика даже не заметила, как стала жевать хлеб, который остался в одиночестве, нетронутый, лежать на тарелке. Она, не стесняясь, разглядывала Мура, словно находилась в неком оцепенении. Девушка вспомнила, как впервые увидела господина Лисца в кафе «Артель» – он приходил туда, не изменяя себе, поначалу с друзьями из полиции, затем в гордом одиночестве. Она припомнила, как высокомерно и небрежно он держался с Маем, когда они обсуждали детали самоубийств девушек. И эта наглость, с которой он считал себя неподражаемым, доводила тогда ведьму до рьяной злости, но теперь отчего-то наоборот неистово притягивала ее. В тот раз, увидев Мура в «Артель» такого решительного и надменного, будто это сам бог спустился с небес, Эрика уже заранее прекрасно знала – он не заставит себя долго ждать и вскоре обязательно явится за ней.

Парень по-прежнему не тянулся к сигаретам, с легкостью изменяя своим привычкам, и это все так же настораживало Эрику. Мур насмешливо не верил в ее предубеждения, и может Антуан тут и вовсе ни при чем, но это лишь означало, что все обстоит куда страшнее.

Время, остановившись, утопало в размышлениях ведьмы. Детектив резко переворачивал странницы, словно они ему сделали что-то нехорошее, и хмурил все сильнее свои брови. Вдруг он, не шевелясь, поднял глаза на Эрику и самодовольно произнес, позабыв о газете:

– Ты пялишься на меня?

– Да, – согласилась спокойно девушка, – что мне еще делать, раз ты со мной не разговариваешь.

– Ты все еще голодна?

– Почему ты спрашиваешь? – в задумчивости проговорила Эрика, все еще глядя на Мура.

– Ты весь хлеб съела, вот я и решил, что ты не наелась, – объяснил он и снова уткнулся в газету.

Эрика, вернувшись из оцепенения, только сейчас обнаружила, что не оставила ни крошки.