Страсть

– Говори что хочешь. Я люблю Дэниела. Всегда буду любить. И к тебе это не имеет никакого отношения.

Сатана поднял ее на уровень своих красных глаз, покалывая кожу острыми когтями.

– Знаю, что любишь. Ты ведешь себя как дура, когда речь заходит о нем. Просто скажи мне, почему.

– Почему?

– Да, почему. Почему он? Скажи словами. Заставь меня почувствовать это. Хочу, чтобы меня это тронуло.

– Миллион причин. Я просто его люблю.

Его кривозубая улыбка стала еще шире, и звук, похожий на рычание тысячи собак, вырвался из его горла.

– Это был тест. Ты провалила его, но это не твоя вина. Не совсем твоя. Это плачевное последствие проклятия, которое ты несешь на себе. Ты больше не можешь делать выбор.

– Это неправда. Если ты не помнишь, я только что сделала важный выбор не убивать свою душу.

Это его разозлило – она видела это по тому, как затрепетали его ноздри, как он сжал когтистую лапу в кулак и погасил кусок звездного неба, словно где-то выключили свет. Какое-то время он ничего не говорил, просто таращился в ночь.

Ужасная мысль вдруг пришла в голову Люс.

– Ты вообще правду говорил? Что бы произошло, если бы я использовала звездную стрелу, чтобы… – она вздрогнула, и ей стало плохо от мысли, как она была к этому близка. – Что тебе от всего этого? Ты хочешь убрать меня со сцены или типа того, чтобы добраться до Дэниела? Вот почему ты никогда не показывался перед ним? Потому что он бы отправился за тобой…

Сатана засмеялся. Его смех затемнил звезды.

– Ты думаешь, я боюсь Дэниела Григори? Ты правда слишком высокого мнения о нем. Скажи мне, какой дикой ложью он наполнял твою голову о его грандиозном месте в Раю?

– Ты лжец, – сказала Люс. – Ты только и врал с момента нашей встречи. Нет ничего удивительного в том, что весь мир презирает тебя.

– Боится. Не презирает. Есть разница. В страхе где-то есть зависть. Можешь не верить, но многие хотели бы иметь власть, которой я обладаю. Те… кто обожает меня.

– Ты прав. Я тебе не верю.

– Ты просто мало чего знаешь. О чем-либо. Я провел тебя по прошлому – показал бесполезность этого существования, надеясь пробудить в тебе способность увидеть правду, но что я слышал от тебя? «Дэниел! Я хочу Дэниела».

Он отбросил ее, и она упала в черноту, остановившись лишь тогда, когда он зло посмотрел на нее, словно мог пригвоздить к месту. Он двигался по кругу вплотную к ней – руки заложены за спину, крылья прижаты, голова поднята к небу.

– Все, что ты здесь видишь, – это все, что можно увидеть. Издалека, да, но это все – все жизни и миры и, более этого, далеко за пределами слабого представления смертных. Посмотри.

Она так и сделала, и все показалось не таким, как раньше. Россыпь звезд была бесконечной, тьма ночи окутывала такое количество ярких пятен, что небо было скорее светлым, чем темным.

– Это прекрасно.

– Оно скоро станет чистым листом. – Его губы искривились в злобной улыбке. – Я устал от этой игры.

– Это все игра для тебя?

– Это игра для него. – Он провел рукой по небу и оставил темную полосу ночи за собой. – А я отказываюсь сдаваться Другому из-за космических весов. Просто потому, что наши стороны в равновесии.

– Равновесие. Ты имеешь в виду, что баланс между падшими ангелами, которые присоединились к тебе, и теми, кто присоединился…

– Не говори этого. Но да, к тому, Другому. Прямо сейчас есть баланс и…

– И еще один ангел должен выбрать сторону, – сказала Люс, вспоминая долгое объяснение Аррианы в закусочной в Лас-Вегасе.

– Ммм-хмм. Только в этот раз я не пущу все на самотек. Было недальновидно с моей стороны затеять все это со звездной стрелой, но я увидел свою ошибку. Я составлял планы. Часто пока ты и какая-то прошлая копия Григори были заняты своими пошлыми объятиями. Так что, видишь ли, никто не сможет сорвать то, что я спланировал как следующий я собираюсь все стереть с доски. Начать заново. Я могу пропустить тысячу лет, что привела к тебе и лазейке твоей жизни, Люсинда Прайс, – он фыркнул, – и начать заново. И в этот раз я сыграю мудрее. В этот раз я выиграю.

– Что значит сотрешь все с доски?

– Все время как огромная доска, Люсинда. Нет ничего написанного, что не мог бы стереть кто-то знающий. Да, это радикальный шаг, и это значит, что я выкину тысячи лет. Большая неудача для всех, кого это коснется – но что значит потерянная тысяча лет перед лицом зияющей вечности?

– Как ты можешь это сделать? – спросила она, зная, что он чувствует, как она дрожит в его хватке. – Что это значит?

– Это значит, что я иду к началу. К Падению. Когда нас всех выкинули с Небес, потому что мы посмели проявить свою свободную волю. Я говорю о первой великой несправедливости.

– Хочешь пережить свои лучшие моменты? – сказала Лис, но он не слышал, погрузившись в детали своего плана.

– Ты и надоедливый Дэниел Григори совершите путешествие со мной. Вообще-то твоя родственная душа уже сейчас на пути туда.

– Зачем Дэниел…

– Я показал ему путь, конечно же. Теперь мне только надо добраться туда вовремя, чтобы увидеть, как ангелов низвергнут и они начнут падать на Землю. Что за прекрасный момент.