Страсть выбирает отважных

Джорджетта едва удержалась от улыбки.

– Доктор, вы слишком вольно распоряжаетесь домом моего дядюшки.

Хьюго пожал плечами:

– Но сэр Фредерик вдовец, и у него нет детей. – Все эти сведения о хозяине особняка ему сообщил накануне дворецкий. – Тут вполне хватит места, – добавил он.

Дом сэра Фредерика был не так уж велик, но в здешних местах Рейберн-Холл являлся самой заметной постройкой: три этажа гладко отесанного камня и около шестидесяти комнат всевозможного назначения или вовсе неиспользуемых. В данный момент занято было всего три гостевые комнаты – Хьюго, Джорджеттой и полицейским Дженксом (Хьюго сообщил баронету, что им с супругой нужно две комнаты).

– Ей следует поселиться здесь, – повторил он. – А если ваш дядюшка Фредерик потребует оплаты за проживание, то я заплачу из собственного кармана.

Джорджетта улыбнулась и пробормотала:

– Ну, мистер Кроу, скоро я поверю, что вы настоящий герой…

– Никакой не герой, просто имею сострадание к людям. – Хьюго прижал ладони к вискам. Почему-то – возможно, он очень уж разнервничался – ужасно разболелась голова. – Конечно, я не хочу злоупотреблять гостеприимством, но…

– Ладно, хорошо, я прослежу, чтобы Линтон устроилась со всеми удобствами, – сказала Джорджетта. – Не стоило даже спрашивать… – Она снова улыбнулась.

– О, миссис Кроу… Знаю, что вы помогаете мне лишь потому, что я умолял вас об этом.

Девушка присела в реверансе, потом спросила:

– Доктор, кого бы вы хотели принять следующим?

За последующие четыре часа Джорджетта и Хьюго приняли абсолютно всех – начиная от младенца, плакавшего не переставая, и до кузнеца, который уронил себе на ногу кузнечный молот. Младенец, по-видимому, был просто голоден, и порция патоки с молоком сделала его совершенно счастливым. С кузнецом дело обстояло хуже: Хьюго сразу стало ясно, что распухшие пальцы ног уже поражены инфекцией. Джорджетте же их вид показался настолько ужасным, что ей захотелось дать кузнецу целую бутыль опийной настойки – и пусть бы выпил до дна.

Возможно, кузнец, мистер Лоу, такому методу лечения мог бы обрадоваться.

– Милях в десяти отсюда есть хирург, так он сразу отрезал бы мне мои пальчики, – проворчал кузнец. – Но я этого не хочу. Вы ведь найдете для меня подходящее лекарство, правда?

Хьюго вздохнул и тихо ответил:

– Простите меня за откровенность, мистер Лоу, но вам сейчас поможет только одно-единственное лекарство – нож хирурга. Поверьте, я бы жестоко обманул вас, если бы сказал, что можно помочь как-то иначе.

Ручищи Лоу напоминали стволы дерева, и вид у этого человека был весьма устрашающий, но от слов Хьюго он съежился и, казалось, совсем пал духом.

– Не перенесу я, доктор, если вы отрежете мне пальцы, – пробормотал он, глядя в пол.

– Решать должны вы, – сурово ответил Хьюго. – И, возможно, вам придется выбирать – пальцы или жизнь.

Губы бедняги задрожали, но затем он шумно выдохнул – будто кузнечный мех – и проворчал:

– Ну, если так нужно… значит, нужно. И тогда уж давайте покончим с этим побыстрее.

– Мистер Лоу, у вас есть жена? – спросила Джорджетта. – Кто-нибудь должен побыть с вами во время операции, а потом помочь добраться домой.

– Да, миссис Лоу сейчас дома, с детьми. Здесь любой знает, где ее найти.

Хьюго провел операцию после того, как принял всех остальных пациентов. К тому времени прибыла миссис Лоу – весьма достойная женщина с приятным лицом. Она очень обрадовалась, узнав, что ее супруга наконец-то будут лечить.

Джорджетта же, несмотря на утреннее бахвальство, поняла, что смотреть на операцию у нее не хватит духу. Она принесла Хьюго все необходимое, затем поспешно покинула гостиную.

Добравшись до столовой, девушка увидела там сервированный стол с холодными закусками, и такая забота показалась ей чудом.

Вымыв лицо и руки, Джорджетта наполнила себе тарелку и присела в уголке. Через полчаса в столовой появился Хьюго. Он успел надеть чистую рубашку, жилет и сюртук, но выглядел усталым и опустошенным.

Джорджетта вскочила и подвела его к стулу.

– Садитесь и постарайтесь что-нибудь съесть, – сказала она. – У вас все в порядке?

– Да, слава богу. – Хьюго тяжело вздохнул и пробормотал: – Мистер Лоу очень боялся операции, и мне тоже казалось, что я не выдержу.

– Потому что… Почему? Неужели хирургия такое сложное дело? – Джорджетта положила тарелку с фруктами и ломтиками баранины на стол перед Хьюго и села рядом. – Если хотите, могу налить вам вина…

– Да, пожалуйста. Видите ли, подобная хирургическая операция не так уж трудна. Но я мучился из-за того, что не уверен в дальнейшем… – Хьюго взглянул на девушку с кривой усмешкой. – Ведь не известно, как заживет его ступня, если никто не будет делать ему перевязки. Но не может же он постоянно, чуть ли не каждый день, проезжать десять миль, чтобы показаться хирургу. И он не сможет работать, если не сумеет стоять на ногах.

– Он не сможет работать и в том случае, если у него начнется гангрена, – заметила Джорджетта. – Возможно, вы дали ему шанс. Но у него вообще не было бы надежды, если бы не вы. А теперь поешьте, не то упадете в обморок.

Хьюго поморщился.