Стратегия жизни

как бы два ее ряда: это внешние дела, события, поступки и стоящие за ними цели, наме-

рения, которые человеку далеко не всегда удается реализовать в объективном ходе жизни,

а потому жизнь нельзя оценивать ни по одним фактам, ни по одним намерениям.

Сложность обсуждения проблемы личной жизни связана с огромной разницей судеб

людей, сравнивая которые мы убеждаемся в том, что один в итоге жизни теряет то многое,

что имел вначале, а другой все приобретает собственными силами, один удовлетворен, а

другой не удовлетворен жизнью, один полон оптимизма, а другой опускает руки. Можно

ли найти единый подход ко всему многообразию индивидуальных историй жизни, тем

более что именно эти различия часто считаются «личным делом» каждого человека?

Чтобы ответить на эти непростые вопросы, можно обратиться к философским и

психологическим традициям, в рамках которых развивалось представление о жизни

отдельного человека, концепция жизни.

12

2. Жизненный путь в понимании психолога

Определить, что такое жизнь, на протяжении веков стремились философы и

писатели. Философское понимание бытия, существования являлось основным

определением жизни. Жизнь телесная и стремление к ее сохранению, материальному

поддержанию, жизнь нравственная как стремление к благу и счастью, жизнь духовная как

возвышающаяся над обыденной — все эти стороны жизни неизменно оказывались в

центре внимания философской мысли различных эпох. Конечно, эти аспекты интерпрети-

ровались по-разному, им приписывалась разная ценность. Например, эпикурейцы видели

смысл жизни в наслаждении ее благами, в достижении счастья; сторонники аскетизма

выступали за подавление плоти, чувств; стоики переносили цель жизни в область

логических построений, оторванных от жизненных страстей. Таковы самые ранние

философские толкования жизни, ее смысла, цели, которые весьма разнообразны и подчас

противоположны.

Особенность этих философских интерпретаций жизни состоит в том, что при

обсуждении позиций человека в жизни (пассивной — как слияния с природой, активной

— как стремления к благу, аскетизма — как отказа от жизненных благ и т.д.) роль человека

как строящего и определяющего свою жизнь существа не осознается, не учитывается.

Долгое время в философских воззрениях личность растворялась либо в обществе, к

осмыслению особенностей которого философия постепенно подступала, либо в природе, с

которой фактически личность сливалась в силу недифференцированного понимания

природы. Даже тогда, когда речь шла о страстях, влечениях, благе, они мыслились абст-

рактно. Мудрость, умеренность, красота и даже поступки, которые, казалось бы,

неотрывны от личности, рассматривались безлично. Поэтому чем глубже философски

анализировалась человеческая жизнь, ее цели, смысл и средства, тем дальше это осмысле-

ние отстояло от реальной жизни и осуществляющих ее людей.

Осознание того, что жизнь может быть определена соотносительно с человеком, а

конкретнее — с личностью, пришло в конце XIX — начале XX в. Это осознание в

известной степени связано с капитализмом, породившим дух и философию индивидуа-

лизма. Именно капитализм впервые в истории вывел личность как действующее лицо на

сцену и социальной действительности, и художественной литературы, и философско-

психологической теории, породил и юридически закрепил понятие частной жизни.

В художественной литературе этого периода пристально и тонко осмысливались

новые явления частной жизни. Форсайты провозглашают свое право на частную жизнь во

всех формах, начиная с вывески: «Сегодня мы не принимаем» и, кончая объявлением в

газете: «Просьба венков не возлагать». Рождения, браки, разводы и даже смерти —

глубоко и принципиально частное дело этой семьи, клана, подчеркнуто отделяемое от

жизни «других», общества, света *.

Буржуазное общество, породив на определенном этапе частную жизнь, провозгласив

ее независимость от общества и самостоятельность, тем не менее незримыми, но

жесткими материальными и другими нитями связало ее с жизнью общества, с его норма-

ми, нравами, условностями. Глубоко личные поступки и отношения, родственные связи,

как это блестяще показал Л. Н. Толстой в романе «Анна Каренина», люди рассматривают

уже как независимые от их воли и желания. Они начинают совершаться, оцениваться,

интерпретироваться только под углом зрения оценок, суждений, традиций и запретов све-

та, общества, а не как личное дело. Трагедия Анны — это трагедия лишения права на

личную жизнь, права распорядиться собой, своими чувствами, своим сыном.

* Речь идет о романе Голсуорси «Сага о Форсайтах»

Так на определенном этапе общественного развития возникают форма личной жизни

и соответствующие понятия частной и личной жизни. Однако это не означает, что