Страж для невезучей леди

Не верится, что все пути, прятки, подмены имен привели меня в родительский дом. Я вспомнила Алису, которая однажды точно так же внезапно появилась в имении, сбежав из тюрьмы (по правде, разломав её на части). Символично получается.

Разве что сестра вернулась домой с любимым мужчиной, а я…

Ладно, я обязательно придумаю, как помочь Марку, если он до сих пор не проснулся. Для начала неплохо бы разобраться: на что повлиял энергетический выброс? Ориелл возродился из небытия? Королева ожила?

Куда делся Грегг?!

Пока я переодевалась и умывалась, мама распорядилась принести в некогда отцовский кабинет чай, и вскоре служанки расставляли на низеньком столике чашки, приветливо улыбаясь мне. Я дружила с ними всеми, помнила даты их рождения, знала имена детей и была рада, что мы встретились вновь.

– Начинай, – мама взялась за фарфоровую чашечку, поднесла ко рту, но не отпила.

Она смотрела на меня строго, но без осуждения. Впрочем, от одного лишь этого взгляда захотелось признаться во всем, а затем уткнуться лицом в мамины колени и расплакаться.

Нет уж, я сильная. Сама заварила всю эту кашу, увязла в ней по уши. Теперь надо расхлебывать, а не реветь.

– Для начала прикажи, пожалуйста, заехать в один постоялый двор на краю столицы. Там… мой страж, – я старалась говорить твердо, но на последнем слове голос дрогнул. – Возможно, он в магическом сне. Или проснулся… тогда ему нужно объяснить, где я нахожусь.

– Страж? – мама изогнула бровь. – Когда моя дочь успела обзавестись личным стражем, а главное – зачем поисковику стража?

Хороший вопрос.

– Выслушай меня, ладно? Обещай не перебивать.

Мама кивнула. Я стащила с подноса воздушное печенье, которое готовила наша кухарка. Взялась за него, но не съела, лишь раскрошила в пальцах, усыпав юбку крошками. Дурацкая привычка, даже знаю, от кого я такого нахваталась. Это Грегг постоянно кромсал еду, когда нервничал.

Вскоре слуги отправились за Марком – ох, как же я надеюсь, что он проснулся и даст им шанс объясниться! – а мне пришлось собраться с духом, чтобы открыться во всех сотворенных пакостях, начиная с покупки человека и заканчивая коронацией себя любимой.

Когда я рассказывала всё это Алисе (ну, за исключением коронации, ясное дело), получалось складно и легко. История журчала ручейком, и нужные события сами всплывали в памяти. Перед мамой же я сбивалась, забывая детали, путаясь в датах. Она так и не пригубила чай, который окончательно остыл; не притронулась к выпечке. Сидела, сложив ладони на коленях в замок, и молча слушала. Лицо её не выражало ни единой эмоции: ни удивления, ни осуждения, ни огорчения, – словно мама вообще разучилась чувствовать.

– Вот и всё, – подытожила я, глупо хихикнув. – Теперь можешь приказать меня выпороть.

– Ох, если б всё ограничилось поркой, – произнесла мама горько. – Почему я не удивлена? Наверное, потому что я догадывалась: мои дочери пошли в отца, – покачала она головой.

– Это плохо?

– Это ежедневно добавляет мне седых волос, – парировала матушка, поднявшись, расправив юбку. – Вы всегда ввязываетесь в приключения, никогда не слышите ничьего мнения, кроме своего. Чем опаснее, тем вам интереснее. Правда? Алиса родила сына, а мне даже не обмолвилась о беременности. Родной матери не сообщила. Поразительно!

О проклятии я, кстати, не сказала, как и про свое участие в родах. Зачем? Это тайна моей сестры, пусть она делает с ней всё, что захочет.

– Мам, не злись на неё. Она очень боялась…

– Да понимаю я, – отмахнулась мама, дойдя до письменного стола и начав бездумно перебирать отцовские вещи: писчие принадлежности, старые обереги. – Когда мне сказали, что ты лишена магии, я благодарила богов. Честно признаюсь. Я надеялась, что ты останешься со мной и заживешь жизнью достопочтенной леди. Инварр пропадал на заданиях, Алиса поступила на боевой факультет. Но у меня всегда была ты. Моя малютка, которая выйдет замуж и нарожает чудесных детишек. Так я думала, – она скептически хмыкнула. – Но что я слышу? Покупка раба, кража диадемы, попытка утопления, высвобождение энергии, какой не помнят величайшие маги. Ты шаг за шагом повторяешь судьбу сестры.

– Ты осуждаешь меня?.. – я отхлебнула ставшего холодным чая, чтобы прочистить горло.

– За что тебя осуждать? Ох, Олли, – мама не назвала меня «Ольгой», что само по себе считалось добрым знаком. – Однажды я попыталась воспротивиться решению дочери и чуть не потеряла её. С тобой я подобной ошибки не совершу. В тебе, как и в Алисе, я вижу вашего отца. Мне не хватает его, – она не всхлипнула, но голос треснул, точно надломленное стекло. – Не проходит дня, чтобы я не вспомнила Инварра. И я рада, что в моих девочках есть его частица.

Как же мне повезло. Боги! Моя мама – самый чуткий и понимающий человек на свете. Даже не верится, что я боялась этого разговора. Вон как всё получилось легко. Теперь можно разобраться с остальными проблемами…

– Что мы будем делать?

Матушкино лицо посерьёзнело.