«Строгая утеха созерцанья». Статьи о русской культуре

Год спустя, 1 ноября 1788 года, Державин пишет оду «Осень во время осады Очакова», где олицетворенные времена года представлены в высокопоэтическом стиле. Напомню ситуацию, спровоцировавшую написание этой оды. Державин губернаторствует в Тамбове. По соседству с ним, неподалеку от Тамбова в селе Зубриловке проживает княгиня Варвара Васильевна Голицына, жена одного из участников осады турецкой крепости Очаков. Понятно, что долгое отсутствие известий из армии беспокоит и Державина, и княгиню Голицыну. В результате Державин, как он сам позже объяснит, «не имея тоже известия о наших войсках, между страхом и надеждой послал ей (то есть Голицыной. – Е. Д.) сию оду»[525]. 6 декабря Очаков был взят, Голицын вернулся в Зубриловку.

Обратимся к тексту оды. Напоминаю – время ее написания 1 ноября, на дворе осень. Поэтому все начинается с уже известной нам картины: мы опять встречаемся с Эолом и Бореем, который, расширив свои ужасные крылья, «погнал стадами воздух синий, / Сгустил туманы в облака, / Давнул – и облака расселись, / Пустился дождь и восшумел». И тут на сцену является Осень в образе собирающей урожай крестьянки: «Уже румяна Осень носит / Снопы златые на гумно…». Осень выполняет свои сезонные работы, и в природе свершаются все те процессы, которыми сопровождается наступление этого времени года. Борей, раздраженный благодеяниями Осени, призывает Зиму: «Борей на Осень хмурит брови / И Зиму с севера зовет», и, хотя ее календарное время еще не наступило (1 ноября!), Зима приходит. Дается картина перемен, произошедших в природе с воцарением Зимы, и ее деятельности: «Идет седая чародейка, / Косматым машет рукавом; / И снег, и мраз, и иней сыплет / И воды претворяет в льды; / От хладного ее дыханья / Природы взор оцепенел»[526]. Зима в данном случае показана умертвляющим существом (достаточно редко встречающимся в русской поэзии[527]), да и сама она – седая страшная старуха. Она все мертвит и всех пугает, всех, кроме российских воинов: «Российский только Марс, Потемкин, / Не ужасается зимы…» Завершается ода обращением к плодородной Осени: «Румяна Осень! радость мира! / Умножь, умножь еще твой плод! / Приди, желанна весть! – и лира / Любовь и славу воспоет». Осень воспевается здесь как сезон, не только дающий земные плоды, но и приносящий плоды победы: 6 декабря (по старому стилю) Очаков был взят русскими войсками.

И наконец, последний текст, к которому я хочу обратиться, – это поэма Н. А. Львова, впервые вышедшая отдельным изданием без подписи с датой «11 дек. 1790 г.», но с виньеткой на титульном листе: «Льво. Нико. 1 апреля 1791 года». В 1796 году она была переиздана в первой части журнала И. И. Мартынова «Муза» без подписи под названием «Зима» и с вопросом издателя: «Кого благодарить за сию пиесу? Я надеюсь, что всяк будет повторять за мною сей вопрос, прочитав оную»[528]. В первом издании поэма начинается с названия «Русский 1791 год», после чего следует стихотворное обращение «милостивой государыне» (жене Львова Марии Алексеевне). Затем – дается еще одно название («Зима»), и далее уже следует собственно текст поэмы. Во всем этом странном оформлении чувствуется игровой характер (вообще присущий Львову). Прежде всего, обращу внимание на ее двойную датировку (11 декабря 1790 года и 1 апреля 1791 года), отчего вся поэма может быть воспринята как первоапрельская шутка.

Здесь Зима появляется вслед за неким «резвым вестником», приезжающим «на лыжах костяных, / Весь в серебряном уборе / И в каменьях дорогих, / Развевая бородою / И сверкая сединою…». Вестник этот (то ли Мороз, то ли тот же Борей) «вынимает из сумы / Объявление от Зимы», в котором Зима отдает приказание, «чтобы все приготовлялись, / Одевались, убирались / К ней самой на маскарад; / Кто же в том отговорится, / Будет жизни тот не рад: / Или пальцев он лишится, / Или носа, или пят»[529]. В этом объявлении от Зимы присутствует некая двойственность. Автор играет смыслами. С одной стороны, в связи с приближающимися святками, бывшими сезоном маскарадов, рекомендуется запасаться маскарадными костюмами; с другой стороны, речь идет о необходимости готовиться к зимним холодам. Маскарадные костюмы, в которые начинают облачаться жители, – это на деле просто теплая одежда: шубы, которые должны сберечь их от зимнего холода. И потому далее сказано, что люди поспешно «одеваются лисой, / Наряжаются волками, / Иль медведем, иль бобрами – / Всяк согласно с кошельком»[530]. Подключение маскарадной (святочной) темы является свидетельством того, что Зима выступает здесь в качестве главного персонажа праздников зимнего календарного цикла. Она – их инициатор и организатор: «Едет барыня большая, / Свистом ветры погоняя, / К дорогим своим гостям; / Распустила косы белы / По блистающим плечам…»[531].