Струящийся свет Божества

«Veni dilecta mea, veni coronaberis!»[50]

И вот дарует Он ей корону истины, каковую никто не имеет права носить, кроме людей духовных. В короне сей видны четыре добродетели: мудрость и нищета духа, страстное стремление и постоянство. Дай Бог всем нам корону сию! Аминь.

КНИГА ВТОРАЯ

1. Величие души дается (одной) любовью, а не чрезмерными усилиями, каковые от своеволия исходят

Величие души в любви раскрывается, а красота телесная от святого христианского крещения исходит. Ибо нет ничего более высокого, чем любовь, и вне Церкви нет никакой славы. Потому обманывают себя весьма те, каковые мнят на высоту взойти и при сем черствыми в сердце своем быть, ибо не имеют они святой добродетели смирения, вводящей душу в Бога. Здесь чаще всего ложная святость таится, ибо тогда своеволие сердцем руководствует.

2. Две песни о любви того, кто был узрен в любви

Умереть из любви я была бы согласна,
ибо узрела в душе моей ясно
того, кого возлюбила страстно.
Невесте, таящей в себе Жениха,
нет нужды идти на чужбину.
Не покинет ее любовь отныне,
коли за Женихом спешат девы в пустыню.
Жених благороднейший так умилен,
что открывает им сердце он.
Глупцы сего блага лишаются,
ибо из любви умереть не решаются.
О орел благородный! О агнец блаженный! Пылающий огнь,
о дозволь мне Тобою воспламениться!
Долго ль еще мне жаждою сей томиться?
Слишком долог для меня час,
веками многими тянется день.
Коли хочешь Ты отойти от меня,
пусть лишь на два по четыре дня,
лучше уж гореть мне в Аду огнем,
хоть и так уже пребываю в нем.
Коли любящей души Бог чуждается,
от сего она хуже мается,
чем, поверь мне, от земных всех мук.
Не умолкнет песнь соловьиная вдруг,
ибо птица сия из любви поет.
Кто отнимет любовь, тот ее убьет.
Не оставь же меня в беде моей, Господи!

И вот говорит Святой Дух Душе:

«О благородная дева, ваш Возлюбленный приближается!»

Она задрожала, но в ней вспыхнула радость и молвила она:

«О любезный гонец, пусть будет так! Я столь ничтожна и к тому же непостоянна. Без моего Возлюбленного мне не найти покоя. Когда я чувствую, что Его любовь ко мне чуть остывает, я бесконечно страдаю. Но для меня великая милость — следовать за Ним по пути страдания».

И вот говорит гонец:

«Очиститесь и омойтесь, и приготовьте ложе, и осыпьте Его цветами!»

И вот говорит покинутая Душа:

«Если очищусь — мне должно стыдиться,

если омоюсь — мне должно рыдать,

если ложе я приготовлю — должно надежду питать,

если нарву я цветов — любить мне должно.

Когда мой Господин приходит, из самой себя я выступаю.

Блаженное струн Его пение

усмиряет плоти влечение.

Сладок напев Его столь,

что утишит сердечную боль».

3. О языке Божества, о свете истины, о четырех лучах Божиих в девяти хорах, о Троице и о Святой Марии

Великий язык Божества рек мне некие слова могучие. Их услышала я жалкими ушами ничтожества своего и лучезарнейший свет открылся очам души моей. В нем узрела я порядок невыразимый и познала несказанную славу и непостижимое чудо и ни с чем не сравненную сладостность с ее даром различения, высочайшее насыщение и величайший порядок в познании, наслаждение с перерывом по силам человеческим[51], чистейшую радость в единении и живую жизнь вечности, как сие есть теперь и как вечно пребудет.