Струящийся свет Божества

Большую роль в произведении Мехтильды играет пласт фольклорной поэзии (сказки, поговорки, загадки, заговоры, благословения, хороводные и свадебные песни). Эти древние формы, сохранившие элементы языческо-германского и позднеантичного мирочувствования, наполнены у Мехтильды христианским содержанием и показывают, какое живое участие принимал фольклор в христианском культурном творчестве. Например, некоторые главы написаны в форме заклинания. Стилистическое средство, лежащее в основе заклинания, — паратактический ряд. Паратактическая, присоединительная, связь является древним способом организации текста. Особое место в ней занимает правильная повторяемость каких-то элементов, т.е. ритм. Ритм уходит корнями в древнее мифопоэтическое сознание, когда «возвращаемость» была неизбежным бедствием включенности человека в постоянно чередующийся природный цикл, что находило свое отражение в повторяющемся обряде. Мехтильда в полной мере использует обширный набор паратактических средств: перечисление, синтаксический параллелизм, разнообразные виды повторов. Ее излюбленный прием — анафора, повторение (словесное, звуковое, синтаксическое) начальных отрезков речи, одного слова или целой группы слов в нескольких, следующих друг за другом предложениях. Анафора издревле имела широкое хождение в фольклоре для выделения смыслового и эмоционального членения речи и усиления ее воздействия. При определенных условиях ритм, создаваемый анафорическим повторением, становится самостоятельным средством создания нужного эффекта. Известно, что повторяемость (ритм) и частота смены (темп) отрезков в речевом высказывании упорядочивают, организуют информацию и, действуя на читателя, формируют его ощущения в нужном для автора направлении. Можно сказать, что «Струящийся Свет Божества» пронизан архаической, древней магией ритма, магией изобилия и числа, заложенной в перечислении и повторении.

Текст главы седьмой книги первой последовательно выдержан в форме заговора, заклинания, насылающего на кого-то «порчу». Детально описано, что и как нужно «извести»: телу надлежит опочить, слову — сгинуть, веждам — сомкнуться, сердцу — истечь. Особую значимость всему паратактическому ряду придает осознание того, что проклятие исходит от Бога. Ритм задается анафорическим повтором притяжательного местоимения din (твой), повтором, направляющим движение в одну точку и таким образом акцентирующим его неизбежность и неотвратимость. В середине главы наступает перелом; круто меняется сама линия движения, а накопившийся отрицательный заряд энергии получает неожиданное переосмысление: да, гибнет тело, но душа воскрешается к вечной жизни. Следующие четыре строки построены на противопоставлении: din sele — din lichame; stigen — bliben; dine moenschliche sinne — din geist; vergan — vor der heligen drivaltekeit stan. Итак, прокляв бренную человеческую оболочку, Всевышний указывает душе путь к вечному спасению и блаженству, а само Божественное проклятие превращается в Божественное благословение.

Произведения женской мистической литературы, будучи составной частью религиозной словесности, несли в себе огромный нравственный и общественный потенциал. Они раскрывали человеку его подлинную сущность и великое призвание. В основе произведений мистиков лежала та же проблематика, что и во всей религиозной литературе — история спасения души и мира. Однако мистик изображал конфликты человеческой души, прорывавшейся к Богу, в самых радикальных формах ее противостояния греху и пороку. Произведение мистика потрясало читателей той бескомпромиссностью, с которой он отстаивал обязательность максимальных требований к соблюдению и воплощению в земной жизни принципов и ценностей христианской веры. Огромная сила воздействия слова мистика на современников исходила в первую очередь от того, что за ним стояла подлинная подвижническая жизнь автора, доказавшего на собственном примере возможность реального приближения к духовному идеалу, полное осуществление которого мыслилось в ином, горнем мире.

ПРИМЕЧАНИЯ

Произведение Мехтильды «Струящийся Свет Божества» разделило судьбу многих литературных памятников средневековья. Оригинал, написанный в XIII в. (1250-1282) на нижненемецком (остфальско-эльбский диалект) с вкраплением элементов средневерхненемецкого, утрачен. Полный текст сохранился в переводе на алеманнский диалект, выполненный в XIV в. Этот список обнаружил в Айнзидельне спустя пять веков епископ Карл Грайт, опубликовавший в своей книге «Немецкая мистика в орденах проповедников» (1861) несколько отрывков в переводе на современный немецкий язык. Он первый обратил внимание на содержание и высокие поэтические качества религиозной лирики Мехтильды и тем самым содействовал появлению рукописи в печати. Таково начало научной критики данного произведения. Рукопись была издана монастырским библиотекарем Галлом Морелем в 1869 г., опубликовавшим ее по единственному списку.