Сценарии перемен. Уваровская награда и эволюция русской драматургии в эпоху Александра II

В то же время другая группа академиков в целом не поддерживала курс Головнина и не разделяла его идей о связях науки и общества. Поддерживаемые президентом Академии Д. Н. Блудовым, а после 1864 г. – его преемником Ф. П. Литке, а также непременным секретарем Веселовским, возглавлявшим, среди прочего, распределявшую Уваровские премии комиссию, эти ученые считали науку, а в первую очередь Академию неподотчетной никаким общественным организациям и, по всей видимости, не думали, что наука несет какую бы то ни было ответственность перед обществом. Именно их точка зрения в первую очередь определила проект нового академического устава, который, однако, немедленно оказался в центре публичного внимания.

Трудно сказать, хотел ли министр Головнин просто следовать своему излюбленному курсу на публичное обсуждение значимых проектов или сознательно пытался спровоцировать скандал, чтобы провалить не вызвавший его одобрения проект, – однако разработанный академиками устав немедленно вызвал бурную полемику в печати, отразившую достаточно широко распространенное отношение к судьбе научных институтов в эпоху реформ: «Будущее науки в России многие отождествляли в то время с судьбами ее университетов, отдавая им нередко предпочтение перед тогдашней Академией наук»608. Проект в итоге так и не был реализован. Исследователи (С. В. Рождественский, Е. В. Соболева, Е. Л. Стаферова, Р. Г. Эймонтова) неоднократно обращались к конфликту между Академией и университетами, однако преимущественно рассматривали его с точки зрения или полемики об административных вопросах, или политических убеждений столкнувшихся сторон. Мы предпримем попытку рассмотреть эту полемику в другом аспекте – с точки зрения корпоративной идентичности ученых, участвовавших в споре, и с точки зрения риторических приемов, использовавшихся в полемике и значимых для понимания не только ученых дискуссий, но и литературной ситуации этого времени.

Разработанный членами академии проект устава был опубликован в середине 1865 г. на страницах «Журнала Министерства народного просвещения». В русле либеральных тенденций, господствовавших в Министерстве народного просвещения при Головнине, проект решено было обсудить с представителями университетов. Еще в 1863 г., во время разработки университетского устава, многие сотрудники учреждений высшего образования предлагали или ограничить права Академии, или вовсе отменить ее609. Проект и вовсе подействовал на них как красная тряпка на быка. На страницах того же «Журнала Министерства народного просвещения» немедленно начали появляться отзывы разгневанных университетских комиссий.

Уже в самом начале нового устава Академия наук определялась как «первенствующее ученое сословие»610, что воспринималось, во-первых, как попытка академиков сохранить за собою превосходство над университетами, а во-вторых, как указание на то, что в науке, в отличие от большинства остальных областей общественной жизни эпохи «Великих реформ», сохранялся принцип сословности. Первый вывод из определения подтверждался тем, что в Уставе постоянно подчеркивалось преимущество академиков перед профессорами университетов, которое должно было отразиться и в их окладе, и в полагавшемся им чине, более высоком, чем чины преподавателей. Предполагаемая здесь иерархическая структура науки принципиально отвергалась сотрудниками университетов. Так, члены Совета Санкт-Петербургского университета выступали против даже упоминания в проекте особого авторитета Академии: «Совет университета полагает, что это место должно быть выпущено, ибо ученые споры и сомнения не могут быть решаемы авторитетом, как бы он ни был высок и силен»611. Второй вывод связан с тем, что вместо сословного принципа русское общество 1860‐х годов все больше конструировалось по национальному принципу, в уставе же указывались возможности приглашать иностранных ученых и печатать научные труды на иностранных языках.

Некоторый резон в этой критике действительно был: по наблюдению историка Академии наук, формулировка «первенствующее ученое сословие» появилась в уставе 1836 г., а исчезла только в уставе 1891 г., тогда же, когда в название академии к определению «Императорская» было добавлено слово «Российская», указывающее на переход этого учреждения к новому пониманию науки, служащей не только монархическому государству, но и обществу и/или народу612. В целом претензии сотрудников университетов к Академии наук современным исследователем резюмируются так: