Судьба

Мархи вернулась через некоторое время с вещами, и все трое отправились на поиски пропавшего механика. Сали боялась худшего. Может быть, Даэвон попался какому-нибудь Ловцу Бури или городским стражам, а может быть, дело обстояло гораздо проще, и его счел легкой добычей какой-нибудь случайный грабитель. Хампе следовало пойти с ним, но Сали понимала, почему он этого не сделал. Наставник – фигура первоочередной важности для ученика. На самом деле это Сали была виновата в том, что проиграла бой так позорно.

Они отправились в путь вскоре после второго колокола, то есть в полдень, хотя солнце так и не вышло на небо. Второй колокол просто означал, что, по мнению обитателей острова, настал полдень.

Хорошо, что Мархи пошла с ними. Хозяйка склада, Хути, суровая старуха с неумолимым взором, жестом велела им убираться, едва они вошли. Только после того, как Хути увидела Мархи, она согласилась уделить иноземцам немного внимания. Как оказалось, Даэвон не имел дела с этой почтенной торговкой огненными камнями.

Они немедленно направились ко второму складу и вскоре узнали все, что хотели. Разговоры об иноземном механике уже разошлись по городу. Хурша была невелика, поэтому интересные сплетни, например об аресте городскими стражами катуанского жестянщика, распространялись стремительнее чумы.

– Да, госпожа, – сказал покрытый сажей рабочий, который лопатой наваливал в бочонки колючий песок. – Механик хотел купить много камней, вот кое-кто и навострил уши.

В воздухе висела голубая дымка. Сали прикрыла рот ладонью. Колючий песок, если им долго дышать, оседал в легких. Этому бедняге была не суждена долгая жизнь. Хорошо хоть, что добыча огненных камней хорошо оплачивалась – по крайней мере, так говорили.

– Огненные камни целыми бочонками покупают разве что большие господа, ну или те, кто хочет что-нибудь взорвать. И потом, в Хурше всего человек двадцать механиков, и они принадлежат к одной семье. Этот парень совсем не походил на одного из толстяков Ча Чи.

Хампа и Мархи стояли у входа, почти соприкасаясь головами. Хампа взглянул на Сали.

– Кто такие…

– Неважно, – перебила Сали. – Что произошло?

Рабочий остановился и воткнул лопату в песок.

– Ты хочешь кое-что узнать. Я кое-что знаю. Это тебе обойдется в пару медных ляней, госпожа.

Ну конечно. Сали заплатила.

– Так что произошло?

– В Масау вчера вывесили новое объявление о розыске. Похоже, в монастыре случилась большая заварушка с какой-то сумасшедшей чумной катуанкой, и Ловцы Бури объявили награду за сведения о катуанцах, ведущих себя странно. Вроде вас двоих. Так вот, этот хиляк был катуанец, и он весь прямо дергался, поэтому, конечно, один из здешних ребят решил немного заработать и сдал его страже.

Сали окинула взглядом склад. Там трудились десятки рабочих. Донести на Даэвона мог любой.

– Значит, механика выдали Ловцам Бури. Что дальше?

– Еще два ляня, госпожа.

Сали бросила ему на ладонь монеты. Он сунул их в карман грязной рубахи и широко улыбнулся. Зубы у него были синего цвета.

– Когда механик пришел за заказом, ему пришлось немножко подождать. Он задремал вон на той скамейке, а один из ребят тем временем тихонько вышел, – рабочий указал на круглую скамью под ледяной колонной. – Катуанец не успел и ахнуть, как Ловец Бури, весь в крови, и четыре городских стража набросились на него, точно стая собак на потерявшегося ребенка. Его здорово избили и утащили прочь. Нам сказали, что он изгнанник.

Сали поморщилась. Неприятно было думать, что Даэвона избили. Юноша плохо переносил боль.

– Значит, механика забрали городские стражи.

– Да, госпожа, и отвели в тюрьму, которая стоит на том же коконе, что и главная караульня, в самом сердце Масау.

Вот они и нашли ответ. Сали подозвала Хампу.

– Спасибо, добрый человек.

Она повернулась к двери и помедлила, разглядывая рабочих.

– А ты, кстати, случайно не знаешь, кто из этих псов выдал механика?

– Знаю, госпожа, – ответил рудокоп. – Два ляня.

Сали понимала, что тратит время зря, но все-таки заплатила.

– Давай, колись.

Рабочий поклонился, как презренный чжунский слуга.

– Это я, добрая госпожа. Спасибо, что дали еще подзаработать.

Он улыбнулся и вновь принялся за работу, оставив Сали стоять столбом.

Ей очень хотелось пырнуть этого типа, но хороших игроков она уважала. Он ловко содрал деньги со всех. Как жаль, что ему осталось жить два-три года.

– Хотя бы развлекись хорошенько, – пробормотала она и вышла.

Хампа и Мархи нагнали ее на улице. Девушка покачала головой.

– Молодой Шо всегда любил копаться в грязи.

– Так это один из хозяев? Почему ты меня не предупредила? – с досадой воскликнула Сали.

– А зачем? Молодой Шо тот еще скользкий гад, но он все-таки хаппанин, – Мархи погрозила спутникам пальцем. – А вы нет. С чего вы взяли, что я на вашей стороне?

Справедливо.

– Куда дальше, наставница? – спросила Хампа.

– В тюрьму, юноша.

Все трое двинулись по Хвосту Ледяного Дракона, спускавшемуся к озеру. Время перевалило за полдень, и улицы были полны повозок и телег.

– Думаешь, Маленький Шо нас выдаст? – спросил Хампа.

– Конечно, – ответила Мархи.

Сали взглянула на городские коконы Масау.