Судьба

Несколько монахов изумленно уставились на разъяренную женщину, которая вдруг вскочила в толпу. Один успел криком предостеречь остальных, прежде чем быстрый удар меча рассек ему артерию. Танец Ласточки ударил еще несколько раз, пока Тайши пробиралась к Казе; меч в ее опытных руках нес смерть. У безоружных монахов не было против Тайши никаких шансов, но она все же высоко оценила их попытки окружить ее и повалить. Двоим она одним ударом отсекла руки, а третий получил такой быстрый удар в живот, что не сразу это понял. Затем Тайши повернулась, перехватила в воздухе стрелу и отправила обратно в стоявшего на верхней палубе лучника, который выстрелил ей в спину. Раздался приглушенный вскрик.

Остальные монахи также заметили, что на тонущем корабле возникла еще одна, более серьезная угроза. Тайша затанцевала с десятком партнеров сразу и пронеслась через толпу, оставив треть нападавших испускать последний вздох. Кровь брызгала на палубу при каждом новом столкновении; Тайши двигалась дальше, удостаивая каждого из противников не более чем мимолетной мысли. Когда она достигла носа, на ногах никого не осталось. Последний уцелевший монах бросил лопату и взмолился о пощаде.

– Милосердная мозаика! Ты не человек! – выпалил он.

Когда Тайши шагнула вперед, он бросился за борт, в темные воды.

Тайши намеревалась его пощадить, но… что ж, тем лучше. Погибшие обрели быструю и милостивую смерть. Оставшиеся еще возились с Казой, не замечая, что потеряли корабль.

– Во имя Тяньди, что тут творится?

Тайши обернулась и увидела, как на борт лезут Фаузан и Гачи. За ними следовали Бхазани и Сонь. Мастер Погруженного Кулака обозревала залитую кровью палубу.

Тайши выразительно загнала меч в ножны.

– Я тебя еще не простила.

– Продолжаешь дуться, да? – Бхазани издала смешок, неожиданно грубый для такой утонченной особы. Иногда бесстрастная маска спадала, выдавая крестьянское происхождение. – Вот за что я тебя люблю. Ты способна помнить обиду, невзирая ни на что.

– Ты правда хочешь выяснить отношения прямо сейчас? – прошипела Тайши сквозь зубы.

– Почему бы и нет, – отрезала Бхазани.

Фаузан встал между ними.

– Только не сейчас! Похоже, Старой Обезьяне приходится туго.

– Помоги Казе! – крикнула Тайши, когда с верхней палубы полетели стрелы.

Она отбила арбалетную стрелу, обернулась и увидела выстроившихся наверху лучников. К счастью, бурная река мешала как следует прицелиться. В нее понесся очередной залп. На сей раз перед Тайши выскочил Сонь и отбросил несколько стрел. Его щит был лучше, чем она думала. Толстяк издал рев; внезапно он показался еще больше.

– Я займусь этим отребьем! Помоги Казе!

Мастер Немеркнущего Яркого Света одним прыжком перемахнул с палубы на корму, по пути снеся поручень. Сонь оглушил нескольких монахов щитом, расшвыряв их в стороны, как кегли. Мало кто мог удержать Булыгана, если тот разогнался, – а если он приходил в ярость, то вообще никто не мог. Видимо, свою оплошность с Цзянем Сонь принял близко к сердцу. Тайши это ценила. Наконец Сонь научился ответственности – а может быть, внезапно стал лучшим другом Цзяня, как и все остальные.

Мимо Тайши мелькнул стальной диск, обогнул перила на верхней палубе и поразил лучника. За ним пролетели еще два и тоже попали в цель. Дверь, ведущая на палубу, распахнулась, и три монаха свалились, едва успев сделать шаг: Фаузан продолжал выпускать снаряд за снарядом в тех, кто показывался на виду.

На палубе почти никого не осталось.

Тайши схватила Гачи за плечо.

– Где Цофи?

Ученик Пальца-Бича посмотрел налево, потом направо.

– Я оставил ее в лодке под охраной Кайю. Я подумал, лучше всего, чтоб они не лезли…

Тайши одобрительно улыбнулась:

– Хорошо соображаешь, сынок.

Гачи с сомнением покачал головой.

– Когда я поднялся на палубу, на них напали два монаха. Но Кайю с ними справился. Наверное.

Тайши перестала улыбаться.

– Тогда что ты здесь делаешь? Тебе велели любой ценой их защищать! Это была твоя единственная обязанность!

– Мастер велел мне охранять трап… – Гачи увидел лицо Тайши и замолчал. – Я сейчас вернусь к лодке и посмотрю, как дела.

– Ступай, парень.

В ночи раздался пронзительный свист, и что-то вспыхнуло белым, а затем рассыпалось разноцветным фейерверком. Вторая ракета взлетела еще выше и развернулась еще шире.

– Что это? – спросил Гачи, заслоняя глаза.

– Сигнальная ракета, – ответил Фаузан, глядя на небо. – Белая.

– Это важно, мастер?

– Важно.

Тайши тоже это понимала. Заметив монахов с ракетницами, она сорвалась с места. Нужно было их остановить, пока они не успели подать еще один сигнал. Танец Ласточки пел, с одинаковой легкостью рассекая воздух и плоть. Один монах, вооруженный лунной лопатой, умер мгновенно, и вокруг него померкло слабое синее сияние. Второй едва успел в замешательстве вскинуть свое оружие, когда Тайши нанесла удар и рассекла древко лопаты, череп и мозг противника.