Судьба

Цисами отступила, уклонившись от первого удара кинжалами – металлическими штырями с острыми лезвиями по обе стороны; они, как кольцо, надевались на средний палец. Цвеи метил в горло Цисами. Второй удар был направлен ниже, в живот. С опытным противником Цвеи бы не справился – как обычно, он слишком спешил. Военный искусник должен быть терпелив. Цисами искала бреши, не давая предугадать свои действия. Суматошные движения Цвеи нетрудно было предвидеть. В третий раз он нанес удар сверху вниз, целясь Цисами в лицо. Она отступила, схватила Цвеи за запястье и сорвала кольцо, заодно отхватив и палец. Цвеи зашелся пронзительным визгом. Цисами заставила его замолчать, ударом локтя сломав Цвеи челюсть и испортив смазливое личико. Она услышала приятный хруст.

Следующим напал Бурандин; одним топором он описывал широкие дуги, а другим прикрывал голову. Муж Котеуни не блистал умом, зато отлично умел драться. Это было его основное достоинство. Ну и в постели он был неплох, хотя и чересчур волосат. Впрочем, сейчас Цисами в первую очередь волновало то, что он прекрасно обращался с оружием и предпочитал парные топоры.

– Эй, – возмущенно сказала она. – Я подарила тебе эти топоры на день рождения. Ты собираешься убить меня моим же подарком?

– Мне они очень нравятся. Спасибо, – отозвался он.

– Не за что. Но все-таки это неучтиво.

– Прости. – И Бурандин попытался раскроить ей череп.

За размашистым ударом одного топора последовал быстрый и резкий тычок другим. Мало кто умел так ловко орудовать парным оружием. В такие минуты Бурандин даже казался грациозным. Цисами отскочила, пригнулась, и оба попытались перехватить руки друг друга, но безуспешно. Бурандин был слишком силен и хорошо знал ее трюки. Левым топором он оцарапал Цисами плечо. Последовавший удар правой рассек ей щеку, и по лицу обильно потекла кровь.

К ним присоединилась Котеуни, стремительно взмахивая саблей. Цисами, по-прежнему безоружная, отступила, уворачиваясь от лезвий и укрываясь за столами и стульями. Бывшие соратники упорно наседали. К счастью, Цвеи, присоединившийся к схватке, только мешал остальным. Он набросился на Цисами, протолкнувшись мимо Бурандина и вынудив того задержать удар. Глупый щенок. Одно из известных изречений Горама гласило: «С такими друзьями врагов не надо».

Цисами отбила удар, увернулась от излишне яростной атаки и снова врезала Цвеи по физиономии, на сей раз с другой стороны. Повернувшись, она увидела, что Бурандин и Котеуни приближаются.

– Кто-нибудь, дайте оружие! – крикнула она.

Они, похоже, потеряли чувство юмора.

– Неудачники, – буркнула Цисами и сорвалась с места.

Она вышла из тени на крыши кареты и перепрыгнула на соседний фургон. Цисами пробежала по веренице паланкинов и взобралась на стоявшую в углу катапульту. Котеуни и Бурандин не отставали. С одной стороны мелькала сабля, с другой топоры. Цисами шагнула в тень больших саней и вышла позади осадной башни на колесах. Бурандин и Котеуни преследовали ее, огрызаясь, как собаки.

Тогда Цисами прибегла к классическому приему под названием «портал». Котеуни, например, проделывала его чаще необходимого. Цисами прыгнула в тень под носом у Котеуни и выскочила прямо у противницы за спиной, от скорости прыжка врезавшись в нее плечом. Обе упали. Цисами немедленно вскочила, а Котеуни замешкалась. Цисами выдернула у нее из ножен два зеленых ножа с яшмовыми рукоятками – личный знак Котеуни – и одним нацелилась в лицо предательнице. Та успела кое-как избежать смертельного удара, заслонившись рукой, и нож вонзился в предплечье.

Едва Цисами успела встать, как на нее накинулся Бурандин, сокращая расстояние жестокими атаками. Но Цисами больше не была безоружна. Ее ножи отражали тяжелые удары Бурандина и наносили порезы в ответ. Рука, лицо, колено. Через каждые несколько ударов она исчезала, скрываясь в тени. Вскоре Бурандин получил два десятка неглубоких, но болезненных ран. Он метался и бешено размахивал руками; глаза ему заливала кровь, текущая со лба. Цисами продолжала играть с ним, действуя самым кончиком кожа, и наконец Бурандин рухнул на колени, ожидая сладкого поцелуя смерти.

Цисами пнула его в лицо, опрокинув на спину, сплюнула кровь и закричала:

– Кучка недоумков! Думали, что справитесь со мной? Это не вы, жалкие клячи, тянули наш воз, а я!

Цисами двинулась к Котеуни, подхватив лежавший на полу меч, и приставила его к груди бывшей заместительницы, мгновенно пустив кровь.

– Я много лет тащила вас на себе! Кто вам внушил, что вы, безмозглые обжоры, можете мне противостоять?

– Полагаю, что я, – произнес звучный и хорошо знакомый голос.

Цисами обернулась и увидела Сунри, которая в одиночестве входила в каретную. На спине у нее в ножнах покоился Кровавый Танцор, по бокам висели два изогнутых клинка. С лезвий капала кровь.

Цисами вспыхнула.

– Ты… старая, обвисшая шлюха! Ты предала свою сестру по школе! Почему?

– Что? – воскликнул Цвеи. – Что ты только что сказала про княгиню?

До Цисами окончательно дошло, и она повернулась к Котеуни.

– Ты… мерзкая обманщица! Ты продала меня с потрохами!

Котеуни, похоже, не раскаивалась.