Судьба гнева и пламени

У меня еще так много вопросов о жителях Илора, но я отчаянно хочу узнать больше о своей предшественнице.

– Что еще ты помнишь о злой Ромерии?

– Люди обожали вас. Считали красавицей.

Я закатываю глаза, хотя мое самолюбие и довольно таким поворотом. В груди разливается приятное тепло.

– Хотя при дворе ходили слухи…

– Дай угадаю, придворные – все из касты Нетленных?

– Да. Были сомнения в вашей политической хватке. Кое-кто думал, будто вы простоваты, годитесь лишь для того, чтобы носить красивые платья да согревать постель Зандера. А вовсе не для того, чтобы править.

Мои брови приподнимаются.

– Ты хочешь сказать, они считали меня идиоткой?

Эти оскорбления направлены даже не в мою сторону, а я вся горю от негодования.

– Они задавались вопросом, не поспешил ли король Баррис с договоренностью, чтобы его сын Тайри мог править Ибарисом вместо вас. Говорят, он похож на свою мать и внешне, и нравом.

– У принцессы Ромерии есть брат? – В детстве я всегда хотела родного брата.

– Да. Старший. Но по обычаю в Ибарисе потомки женского пола считаются первыми в очереди на престол.

– И ты думаешь, это правда? Избавиться от меня, чтобы мой брат мог взять верх?

– Я не думаю, что у меня есть мнение об ибарисанских делах. Но король Баррис впервые связался с королем Эчаном, когда вы были еще младенцем, так что в то время о вашей политической проницательности не могло быть и речи. Кроме того, я полагаю, вы доказали, что хорошо разбираетесь в интригах и совсем не дурочка, даже если ваши планы были сорваны.

Верно.

– Как именно я их отравила?

– Мне не разрешено сообщать вам подробности вашего неудавшегося переворота.

– Потому что я собираюсь попробовать еще раз? Отсюда? – Я качаю головой. – Почему вообще король Баррис и королева Нейлина не прибыли в Илор? Разве родители не ходят на свадьбы своих детей?

– Они не сочли разумным оставить свое королевство без присмотра. – Я замечаю легкую заминку в голосе Элисэфа. – Но принц Тайри путешествовал с вами.

– И где он сейчас?

– Его тело не было найдено среди мертвых, поэтому предполагается, что он сбежал из города, как только прозвучала тревога.

– И оставил свою сестру умирать. – Это интересно. Должно быть, он участвовал в плане. – То есть, по сути, ты говоришь мне, что крестьяне считали принцессу Ромерию красавицей, а двор – дурой.

Не совсем блестящую репутацию я унаследовала, даже без участия в убийстве.

– Полагаю, точный термин был «безмозглая дурочка». – Я слышу улыбку в его голосе. – Со своей стороны, вы устроили хорошее представление. Но некоторые раскусили этот поступок, полагая, что вы устроили спектакль, дабы угодить короне и будущему королю, однако также имели некие скрытые мотивы.

– Надеюсь, они на это поставили. Могли бы неплохо заработать, – сухо бормочу я.

– Я никогда раньше не встречал ибарисанцев, только в битвах. Они говорят те же странные вещи, что и вы?

Я вздрагиваю. Мне нужно более внимательно следить за своими словами.

– Королеве я не нравилась, не так ли?

– Королева не доверяла вам. Принцесса Анника тоже.

– Она и сейчас не доверяет. – И все же пошла на все эти усилия, чтобы помочь мне в ночь нападения.

Есть только одно объяснение – она любит своего брата.

– Вы достаточно хорошо ладили с Аттикусом. Он и отряд королевской армии сопровождали вас и вашу свиту в пути из Разлома. Хотя он и со злейшими врагами может быть любезным.

– Я бы сказала, что дружбе пришел конец. – Я ставлю каменную чашу на пол рядом с собой. – А что люди говорят обо мне сейчас?

– На данный момент большая часть Илора все еще считает вас мертвой. По деревням и городам ходит множество слухов, вызывающих смятение и страх.

– Например… – настаиваю я.

– Многие называют вас Погибелью Короны. Некоторые считают, что королю следовало устроить зрелище, казнив вас вместе с остальными ибарисанцами за вашу измену.

Желание отрицать мои предполагаемые проступки обжигает язык, кажется, в сотый раз. Вот что, должно быть, чувствуют невинные люди, обвиняемые в чудовищных преступлениях. Однако в моем случае моя невиновность лишь наполовину верна.

– Думаю, я не могу их винить.

Зандер казнил бы меня, если бы солнце взошло, пока я еще была в башне. Я должна благодарить Аннику и демона за то, что избежала этой участи.

– Но есть люди, которые скорбят о вас и уверены, что вы ничего не знали о причастности вашей матери, что вас обманули точно так же, как и всех нас.

В моей груди вспыхивает искра надежды.

– Это возможно?

Могли ли меня подставить?

– Ваша фрейлина была найдена с флаконом яда, спрятанным в шве ее платья, а ваши стражи на допросе пели, точно птицы. Их рассказы о вашем двуличии были одинаковы. Так что нет, я бы сказал, что это крайне маловероятно.

Я сглатываю.

– А король? Я имею в виду, Зандер. Он когда-нибудь подозревал меня до той ночи?

– Да. – Наступает продолжительная пауза. – Но он попался на вашу ложь сильнее, чем кто-либо другой.

– То есть вот кто ему нравится? Безмозглая, постоянно улыбающаяся дурочка, которая носит красивые платья и греет его постель?