Судьба протягивает руку

Есть замечательный эпизод в воспоминаниях Михаила Ильича Ромма о том, как, снимая фильм «Ленин в Октябре», он решил воспользоваться воспоминаниями очевидца, обратился к старому большевику Мануильскому, который, как было известно, здорово копировал Ленина, и даже сам Владимир Ильич не раз просил его показывать этот фокус. И вот привезли Мануильского на репетицию, он в меру способностей сыграл Ленина, а Щукин ещё попросил показать, как Ленин смеялся. Совершенно неожиданно эта просьба поставила консультанта в тупик. «Не могу», – сказал он сокрушённо, безуспешно пытаясь воспроизвести смех Ленина. «Не можете? – переспросил Щукин и добавил: – А я могу!» Он отошёл в угол, собрался, взяв минутную паузу, повернулся и – расхохотался. Мануильский побледнел и сказал: «Мне вам больше нечего показывать!»

С одной стороны, это было глубокое проникновение в материал, гениальная способность к перевоплощению в другого человека, но с другой стороны – смелость. Ведь надо понимать, какая была на Щукине ответственность, представлять, что значила для страны фигура Ленина. Прошло-то всего тринадцать лет после его смерти, образ вождя Революции впервые воплощался на экране, и это стало настоящим потрясением для кинозрителей. Невозможно было справиться с ролью без внутренней убеждённости, без этого в каком-то смысле мистического ощущения: «Не можете? А я могу!»

Мне никто не мог показать, как играть Кукушкина, и я вынужден был сказать себе: «Я знаю как!» Я понимал, какой это герой, и уже из ощущения целого проистекали частности, жесты, интонации. Мне было легче, потому что ещё на этапе написания сценария возник образ Пашки Кукушкина – лихого, разбитного, упрямого, настойчивого.

И вот – «Мосфильм»! Главная роль! Тут было самое сложное – самого себя не напугать, а ведь вокруг, кроме атмосферы первой киностудии страны, ещё и команда подобралась – что ни имя, то легенда: Настя Вертинская, Лев Дуров, Армен Джигарханян, Жора Бурков, Виктор Авдюшко, Нина Меньшикова… И среди этих величин надо не потеряться, не зажаться. И я понял, спасение одно – не задумываться, не анализировать, а постараться войти в состояние, которое однажды на первом моём фильме помогло справиться с неуверенностью. Нужно внутренне зажмуриться – и сделать роль.

Мне достался интересный герой – молодой инженер, вернувшийся из города в родное село, как сейчас бы сказали, амбициозный, как выражались раньше, целеустремлённый. На правлении колхоза, когда решают, кого назначить председателем, он говорит дерзко: «Я предлагаю свою кандидатуру!» С этого, собственно, начинается фильм, а дальше – производственные проблемы, сложные отношения с односельчанами, любовная линия, в общем, сюжет не скучный, поле деятельности для актёра широкое.

Конечно, эта работа стала настоящим рывком: мы ещё делали озвучание, а у меня уже появились новые предложения. Почти одновременно я начал сниматься в двух картинах и в обеих – главные роли. У Коли Кошелева в фильме «Солёный пёс» – трогательное кино про то, как наши моряки подобрали в заграничном порту дворняжку, приютили на своём корабле, дали кличку Солёный, и дальше сюжет развивается вокруг того, как этот пёс потерялся.

Интереснейшая роль досталась и в фильме замечательного режиссёра Бориса Бунеева, где моим партнёром стал Геннадий Сайфулин. «Последняя встреча» – очень мощное кино по блестящему сценарию Одельши Агишева, к сожалению, недооценённое, прошедшее очень скромно в прокате, хотя, если посмотреть фильм сегодня, спустя почти пятьдесят лет, можно удивиться, как тонко и точно подняты проблемы позднего социализма, подмечены острые противоречия советского общества 70-х годов, да и во многом – провидческое кино даже по отношению к XXI веку. Некоторые диалоги, которые, вполне возможно, пропускали мимо ушей зрители 70-х, удивительно актуальны, но «Последняя встреча» – это не нагромождение мудрёных концепций, а яркая живая история, где есть и любовь, и мировоззренческий конфликт; я там играю жёсткого, по-советски консервативного героя, Сайфулин – интеллигента-гуманиста, олицетворяющего либеральные ценности, хотя оба наши героя – выходцы из одного детского дома военных лет.

Занятость у меня была чрезмерная, всё время нужно куда-то ехать, стыковать рейсы, согласовывать графики. «Солёный пёс» снимался в основном в Батуми, какая-то часть – в Одессе. «Последняя встреча» – экспедиция под Воронежем, большой блок – в Усть-Лабинске Краснодарского края. Пересаживаешься с самолёта на поезд, с поезда на автобус, заканчивается съёмка в одном месте – смотришь на часы: как бы успеть на вокзал. И ещё, кроме кино, долгожданная премьера в Ленинградском ТЮЗе, и вроде бы всё налаживается, но ритм жизни такой, что пребываешь в странном сумеречном состоянии, и даже оценить толком не можешь, что с тобой происходит. Чувствуешь: нескладуха какая-то в жизни, но времени на раздумья нет.

И вот я пытаюсь вспомнить, когда же появилась в моей жизни девушка Оля?