Судьба протягивает руку

Местные прокатчики, с молчаливого согласия Совэкспортфильма, сократили картину на сорок минут, чтобы назначить большее количество сеансов и таким образом увеличить прибыль. Французы изъяли эпизоды, от которых пытались избавиться у нас, например, полностью вырезали линию Табакова, и рассказанная нами история стала выглядеть намного примитивнее. Впрочем, я даже скандалить не стал, потому что, вырвавшись наконец за границу, пребывал в благодушном настроении. Я так долго мучил себя размышлениями о своём невыездном статусе, что, решив эту проблему, впал в эйфорию. А вот Баталов выглядел уставшим, мыслями был в своих семейных проблемах – тяжело болела дочка, – хотя на публике Алексей Владимирович, как всегда, держал осанку, бодрился. Было ему совершенно не до Франции, думал он только о том, как бы поскорее попасть в гостиницу и отдохнуть, мечтал об окончании командировки и возвращении домой.

И вот однажды, по окончании очередного мероприятия, французский продюсер предлагает нам отклониться от маршрута и посетить в пригороде Парижа клуб со стриптизом. Я обрадовался такому плану, однако не был уверен, что мой коллега согласится. Сопровождавшая нас переводчица, русская эмигрантка и по совместительству жена продюсера, перевела Баталову предложение, и Алексей Владимирович закивал, поблагодарил – да, конечно, спасибо. Мы садимся в машину, едем, я нахожусь в предвкушении пикантного зрелища, поглядываю на Баталова, и тут до меня начинает доходить: а ведь он ничегошеньки не понял…

– Что-то долго едем, – говорит Алексей Владимирович, глядя в окно, чем подтверждает мои догадки.

Я говорю:

– Алексей Владимирович, вы, наверное, не поняли, мы не в гостиницу едем, нас везут в клуб, там будет стриптиз…

– Что?.. Какой клуб?.. Какой стриптиз?..

И тут я в первый и последний раз услышал, как этот интеллигентнейший человек, служивший образцом хороших манер для нескольких поколений соотечественников, абсолютно сорвался с катушек и произнёс эмоциональную матерную тираду, из которой можно привести лишь фрагмент: «Да пошли они в жопу, капиталисты проклятые!» У него от негодования ещё и классовое чутье сработало. «Разворачивайся в гостиницу!» – заорал он переводчице.

В 1981 году у меня была актёрская работа, интересная в первую очередь тем, что играл я вместе с Верой. Нам достались главные роли в картине по сценарию Тани Калецкой, жены Александра Гельмана. Фильм Одесской киностудии сначала назывался «После развода», но от руководства студии последовало требование избежать слова «развод». Подобного рода директивы возникали то и дело после какого-нибудь начальственного звонка, мимоходом сказанной фразы: «Ну, что вы всё про разводы да про разводы?..» Похожим образом в какой-то момент озаботились другой проблемой: дескать, у нас на экране слишком много церквей. На вполне разумное объяснение, что церковь представляет собой вертикаль, с помощью которой удачно организовывается композиция кадра, следовал ответ: «И всё-таки не надо, чтоб церковь в кадр попадала…» Со временем эта установка забывалась и вместо неё возникала другая.

Фильм Одесской киностудии «После развода» переименовали, и он стал называться «Время для размышлений». Это была мелодрама, можно сказать, женская история, в которую очень удачно вписалась Вера – роль у неё получилась великолепно. Она играет женщину на грани нервного срыва, а в какие-то моменты и за гранью. С моим героем у них любовь, они вот-вот должны расписаться, но от первого брака есть сын и множество неразрешённых конфликтов из прошлой жизни, в первую очередь с отцом ребёнка, которого прекрасно сыграл Юра Богатырёв. Вериной героине взбредает в голову, что бывший муж вознамерился отобрать сына. У неё начинается паническая атака, натуральный психоз, и мой герой – спокойный, рассудительный, надёжный парень – пытается вывести любимую женщину из этого пограничного состояния.

Похожий клинический случай – в фильме Шахназарова «Анна Каренина». Мы привыкли к экранизациям романа в виде дайджеста, где, по сути, описывается адюльтер, а вот у Карена показано психическое расстройство. Представлена женщина, которая оказалась в безвыходном положении и в итоге практически сходит с ума. И показана она весьма неприятной, капризной дамой, которая всех задёргала, никому жизни не даёт: ни Вронскому, ни мужу, ни сыну – а значит, действительно, единственный выход – броситься под поезд… Вот приблизительно об этом и был сценарий фильма «После развода».

Ставил картину дебютант, не самый сильный режиссёр, и только за счёт хорошего актёрского состава работа получилась интересной. Однако со сдачей фильма возникли проблемы: телевизионному начальству (кино делали для ТВ) картина не понравилась, руководство требовало изменений, главная претензия – именно это состояние психоза, очень точно сыгранного Верой.