Судьба протягивает руку

– Я видела объявление: в соседнем доме булочная, там требуются разнорабочие, график сутки-трое.

Ну, думаю, тут ещё можно как-то приспособиться. И вот прихожу разузнать детали, мне говорят – вам к директору. Директором оказалась Валя Рабинович, как потом выяснилось, в девичестве – Сидорова. И вот она у меня спрашивает:

– А вы вообще кто?

– Я аспирант ВГИКа…

– Ну, мне как-то неудобно вас брать с высшим образованием…

– Но почему? Меня всё устраивает – 70 рублей зарплата, удобный график.

– Не знаю… Подумаю… Приходите через пару дней.

Прихожу, как договорились, Валя говорит:

– Вы, знаете, я вас не могу взять разнорабочим…

– Но почему?

– Возьму вас директором.

– Как директором?

– По графику то же самое – сутки работать, трое свободны, только добавляется материальная ответственность – будете ночным директором. Зарплата – девяносто пять.

Что тут говорить, предложение соблазнительное, грех отказываться.

Было нас таких директоров четверо. Отрабатываешь смену и нужно сдать хозяйство коллеге. С хлебом всё довольно просто, но у нас ведь ещё кондитерский отдел, а там пересчитывать весь ассортимент – хлопотное дело. Поначалу смены передавали формально, но, когда стали обнаруживаться недостачи (а их покрывают за счёт материально ответственного лица), пришлось сдавать смены по всем правилам: перевзвешивать каждый сорт конфет и печенья, пересчитывать остальную номенклатуру. Правда, со временем мы набили руку и укладывались всего за час.

Ещё одна моя обязанность на должности директора – делать заказ на хлебозаводе. И мне доставляло особое удовольствие спрогнозировать нужное количество, чтобы потом как можно меньше уходило хлеба на переработку. Непроданные хлебобулочные изделия у нас называли «черствяком». И высшим пилотажем было для меня заказать хлеба столько, чтобы к закрытию магазина на прилавке лежали две-три буханочки. Вот какой я молодец! Как точно всё рассчитал!..

Для меня это стало своего рода спортом – как можно меньше нанести убытков стране. Но однажды случилось непредвиденное.

На майские праздники выпало подряд несколько тёплых выходных дней и спрос неожиданно вырос: народ засобирался за город и стал закупаться хлебом в бо́льших количествах, про запас. И вот только середина дня, а у нас закончился хлеб. Люди заходят, недоумевающе оглядывают пустые полки и, чертыхаясь, уходят. И тут я понял, что заступил на территорию стратегических интересов государства.

Оказывается, и в соседних магазинах вышла похожая история. И это было воспринято руководством города со всей серьёзностью. Начали приезжать проверяющие из исполкома, партийные работники, меня вызывали на беседы, расспрашивали. Я объяснял, что ситуация произошла непредвиденная, чрезвычайная, что я стараюсь заказывать хлеб по-хозяйски, что черствяк – это убыток государству. Какой там! Мне популярно объяснили: пустые полки в хлебном магазине – это диверсия.

Думаю, так проявлялась историческая память. В том числе и о хлебных бунтах февраля 1917-го. Руководство понимало, что значит оставить Москву без хлеба… Ну, и, конечно, память о голодных временах после Революции, во время Великой Отечественной, в первые послевоенные годы.

Были на работе в булочной и обычные заботы: ночью, например, надо принимать товар – с хлебозавода привозили горячий хлеб. Но я успевал и чуток вздремнуть, и посидеть в одиночестве, чего-нибудь посочинять. А со временем ко мне повадились мои вгиковские друзья.

Коля Кошелев – начитанный парень, прекрасно разбирающийся в литературе, следящий за всеми новинками. Служба в пограничных войсках повлияла на Колины предпочтения, он отыскивал для своих этюдов и фильмов военные сюжеты, снял очень хорошую картину «Старшина». После ВГИКа он работал на «Ленфильме», когда я приезжал в Ленинград, мы всегда пересекались, общались, были близкими друзьями. К сожалению, он рано умер, в 2002 году, ему было только 60 лет.

Ещё один мой товарищ – Шурик Павловский, самый молодой на нашем курсе. Очень добрый паренёк, одессит, романтик. Его творческой мечтой было снять, как снег падает в море. Совсем неопытный, не знающий жизни добряк, который ни о ком дурного слова не скажет. Жизнь нас свела очень близко.

Коля Кошелев и Шурик Павловский стали моими настоящими большими друзьями, которых я приобрёл во ВГИКе. Ещё моими товарищами по институту были Анвар Тураев – после института он снимал кино в Таджикистане, а теперь живет в Алма-Ате – и Миша Ильенко, очень хорошо воспитанный, симпатичный молодой человек, младший из известной украинской кинематографической семьи, после института он уехал в Киев, там снимал кино и преподавал.

Ребята приходили ко мне на работу, если надо, помогали разгружать хлеб. Мы общались, обсуждали творческие планы – булочная стала для нас своеобразным клубом.