Судьбы передвижников

Добравшись до Египта и познакомившись с его величественными древними памятниками, они взяли курс на Иерусалим, ради которого художник, собственно, и отправился в столь дальний путь. Оттуда князь с Адрианом Викторовичем двинулись в Сирию и дальше – в Пальмиру – искать не открытые ещё древности, а Поленов остался в Палестине, пробыл там почти месяц и написал огромное количество этюдов, запечатлев и архитектурные сооружения, и пейзажи, и местных жителей. Кистью, карандашом – неутомимо и жадно ловил он священный дух колыбели христианства. В Дамаске путешественники воссоединились и вместе направились в Ливан, затем морем достигли берегов благословенной Греции. Поленов увидел античные шедевры, о которых так много рассказывал ему отец.

В начале апреля 1882 года художник вернулся в Москву. Ближневосточные и греческие этюды Василия Дмитриевича, выставленные на очередной передвижной выставке, произвели фурор. «Поленов в этих этюдах открывал русскому художнику тайну новой красочной силы и пробуждал в нём смелость такого обращения с краской, о котором он раньше и не помышлял», – свидетельствовал Илья Остроухов. Более 150 работ из этой серии приобрёл тогда Павел Третьяков.

Впоследствии, правда, выяснится, что главная цель совершённой Поленовым ближневосточной поездки – собрать богатый материал, достаточный для будущей картины из жизни Христа, – не была достигнута в полной мере. Но это будет потом, а пока, соскучившись по дружеским лицам и голосам, Поленов устремляется в Абрамцево и неожиданно оказывается в двух шагах от обретения личного счастья. Ещё до ближневосточного вояжа к нему воспылала любовью кузина хозяйки дома – Наташа Якунчикова. Участвуя с предметом своей тайной страсти в богатой художественной жизни Абрамцева, девушка, как и было тогда положено, вела себя сдержанно, и заподозрить её в чувствах к Поленову было трудно. Но теперь, вновь увидев тронутого южным загаром Василия Дмитриевича, Наташа не удержалась и открылась в своей любви, но не самому художнику, а двоюродной сестре. Она написала Елизавете Григорьевне Мамонтовой, что её чувство к Поленову «страшно сильно и время только сильнее развивает его». Искренне сочувствуя горю Василия Дмитриевича, недавно потерявшему сестру, Наташа признавалась, что для неё Поленов – «самый близкий сердцу человек», что его светлый образ вплетён во все её, Наташины, думы, мечты и чаяния.

О том, что он возбудил в девичьем сердце сильное чувство, Поленов, разумеется, не ведал. Мамонтовы открыли ему глаза на столь деликатное обстоятельство, художник присмотрелся, и вскоре после освещения абрамцевской церкви, оформление которой не обошлось без участия Василия Дмитриевича, состоялось его венчание с Натальей Якунчиковой.

Новобрачные поселились в новом абрамцевском доме, названном «поленовским». После пережитого накала страстей – сначала в Италии, а затем в слепом обожании Климентовой, Поленов не находил в себе сил для столь же ярких эмоций. Но огонь любви, горевший в сердце преданной и заботливой Натальи Васильевны, постепенно охватил и душу художника. Бесстрастная поначалу симпатия год от года наполнялась драгоценным содержанием, а общие радости и горести взрастили со временем крепкий гармоничный семейный союз.

Первенец Поленовых появился на свет в 1884-м, спустя пару лет после свадьбы. Но ещё через два года маленький Федюша, совсем недолго до этого прохворавший, умер, и смерть эта едва не свела в могилу безутешного отца. Горе Василия Дмитриевича было безмерно. «Вот уже три месяца, как я с ним навсегда простился, а точно как будто он ещё вчера у меня на руках засыпал, – делился он своей скорбью с Виктором Васнецовым. – Страшные эти законы природы: сделают они что-то такое живое, прелестное, радостное и так беспощадно сами же его уничтожают. К чему всё это? Кому они необходимы, эти страдания?» А жизнь тем временем продолжала свой суетливо-безучастный бег, но след неизбывного горя оставил свою глубокую отметину на прежде отменном здоровье художника. Поленов стал страдать неврастенией, его донимали изматывающие головные боли. Мамонтовы укрыли дружеским крылом мыкавших своё несчастье молодых супругов, и всех восхищала стойкость Натальи Васильевны, ради мужа сумевшей взять себя в руки. В год страшной потери судьба подарила Поленовым сына Митю. А в последующие годы семья художника пополнилась ещё четырьмя дочерями.

С осени 1882 года Поленов ступил на педагогическую стезю, заменив в классе пейзажа и натюрморта МУЖВЗ Алексея Саврасова. Василий Дмитриевич прекрасно отдавал себе отчёт в том, что живые и горячие симпатии учащихся к Алексею Кондратьевичу потребуют от него терпения и продуманной методики преподавания. При этом заигрывать со студентами Поленов не собирался, это было не в его честном характере, замешанном на чувстве собственного достоинства. Строгость и внутренняя дисциплина, вначале принимаемые за надменность и барские замашки, постепенно обнаружили в глазах находящихся рядом с Василием Дмитриевичем преподавателей и учеников свою подлинную благородную сущность.