Судьбы водят хоровод

Роман удовлетворенно отмечал огоньки зависти в глазах коллег. Придет время, и Родион Аркадьевич спишет все на коллективную зависть и будет искать врага в каждом первом из бывших сослуживцев. Впрочем, какое дело Роману до того, на кого подумает опальный шеф? У Романа будут деньги, а значит, и Ольга, и дом на морском берегу, и легкие шторки. Деньги – это вообще лучший фундамент для любой мечты.

Конечно, было страшно. А вдруг следователь в мутном потоке казнокрадства поймает те поддельные документы, на которые возлагает надежды Роман? Хотя зачем следователю это нужно? У него, поди, план на поимку коррупционеров. Но вдруг? Роман стал плохо спать, от напряжения нервов иногда открывалась рвота. И все вокруг говорили: «Какая преданность! Кто бы мог подумать, что заместитель станет так переживать за шефа».

Успокоение пришло ранним утром, когда позвонила Илона:

– Ромочка… Родион Аркадьевич умер… помоги…

– Я все сделаю, не волнуйтесь, все организую. – Роман едва сдерживал ликование. – Примите соболезнования.

Все сложилось удачно: Родион Аркадьевич избежал тюрьмы, спрятавшись от следователя на небесах. Пухлое дело ушло в архив, и в его толще затерялись бумажки, проливающие свет на то, почему у Романа появились деньги.

Оставалось расстаться с Леной и налегке рвануть в новую жизнь.

Но сказать в лицо женщине, с которой прожил несколько лет, что она ему больше не нужна, оказалось непросто. Хорошо бы поскандалить, нарваться на оскорбления и уйти с гордым видом в никуда. Но Лена была вялой на скандалы.

Вечерами она сидела в кресле, поджав ноги, и читала книжку. Или болтала по телефону. Мир не смущал ее своим несовершенством. Ее равнодушие распространялось на все вокруг, включая саму себя. Домашний халатик с выцветшими вишенками полностью ее устраивал. На выход у нее имелось платье с заедавшей молнией. На работу она ходила обычно в джинсах, потому что работала в библиотеке и большую часть времени сидела там, поджав ногу, в полном одиночестве и читала, читала.

Роман струсил. Он не смог сказать о своем уходе. Решил написать. Раз она так любит читать, то пусть узнает обо всем из записки. Впрочем, он не умел писать красиво, так, чтобы она поняла и простила. Перепробовав разные фразы, Роман остановился на максимально информативном варианте: «Лена, прости, но жить с тобой больше не хочу. Я не вернусь, не ищи меня. Квартиру оставь себе».

Он долго думал, стоит ли приписать: «Я полюбил другую женщину». Так выглядело бы более убедительно. Но решил, что не стоит. И не потому, что пожалел Лену. Просто боялся сглазить свои отношения с Ольгой. До сих пор он не мог привыкнуть к тому, что такая роскошная женщина допустила его до себя.

Мосты были сожжены, и Роман оказался свободным мужчиной. Причем свободным и богатым.

Он купил кольцо с увесистым бриллиантом и на следующий же день сделал Ольге предложение. И пока ее изумительные бровки ползли вверх от удивления, он успел пообещать ей и море, и большой дом, и развевающиеся шторы. Она благосклонно кивнула в знак согласия. Так и осталось загадкой, что ее подкупило – бриллиант, море или шторки.

Роман купил дом в Черногории. Относительно скромный вариант. Конечно, хотелось бы перебраться в Ниццу или на Лазурный берег, но для этого надо было кинуть самого Чубайса, а не какого-то Родиона Аркадьевича. Словом, хватило только на Черногорию, зато в хорошем месте и с полным совпадением с мечтой – дом на горе, вид на море, рыбацкие шхуны и обещанный простор, свет и тепло. И женщина-мечта как вишенка на этом торте.

Иногда в голову лезли мысли, что вся его жизнь крутится вокруг вишенок. Раньше они украшали выцветший домашний халатик Лены, теперь Ольга стала символической вишенкой, доказательством жизненного успеха. Одна и та же ягода, а какая разница!

Поначалу переезд в Черногорию приносил только радость. Вокруг красота, тишина и покой. И безмерное счастье от обладания Ольгой. Впервые он зажил той жизнью, которая ему снилась. Просыпаясь ночью, он захлебывался счастьем.

Почти все деньги ушли на обзаведение всем необходимым. Все-таки наладить быт с нуля в еврозоне – это не так просто, как кажется. Но Роман не унывал: он научился зарабатывать и тут. Оказывал посреднические услуги черногорским и российским фирмам: находил им потенциальных партнеров, выправлял документы, брался за кое-какие формальные согласования. Его деятельность держалась на сохранившихся связях в чиновничьем мире.

Но связи со временем ветшали. На должности назначались новые люди, не знакомые Роману. А без связей его голова ценилась со значительной скидкой. Время работало против него. Услуги Романа становились все менее востребованными и, стало быть, теряли в цене.

Через полгода Роман попросил Ольгу тратить меньше. Ее бровь выгнулась в изумлении. Прежде этот танец бровей умилял Романа, но не на этот раз.

– Это временная, я подчеркиваю, временная мера, – кратко пояснил он.

– От чего ты предлагаешь отказаться? Мы и так живем без излишеств. – Ольге явно не понравилась идея с экономией.