Сумеречный город

Прохладная влажная ткань постепенно переместилась к ее шее, потом к рукам и запястьям. Анжелика, слегка покачиваясь, слушала плеск воды и позволила этим звукам временно погрузить ее в состояние небытия.

– Тебе повезло, я как раз возвращалась с одной гулянки, – бормотала Косима, продолжая с нежностью смывать с нее кровь. – Била по легким мишеням, понимаешь, о чем я? И вот иду себе домой, а тут… Это вообще твоя кровь?

Анжелика затрясла головой.

– Значит… значит, это кровь кого-то другого.

Анжелика кивнула.

– И нетрудно догадаться, что этот другой мертв. На тебя напали?

Анжелика открыла рот, но все еще не могла произнести ни слова.

Косима передала ей кожаную флягу с водой, и она с жадностью выпила все до последней капли. Потом запрокинула голову и наконец открыла глаза. Ночное небо было скорее серым, чем черным, а звезды казались такими далекими.

– Я пыталась, – каркающим голосом сказала Анжелика. Косима замерла. – Я очень сильно старалась.

Она поняла, что снова плачет, только когда почувствовала, как Косима прикасается большим пальцем к ее щеке. От этого простого прикосновения что-то внутри Анжелики вдруг открылось, и она разрыдалась.

Косима, несмотря на состояние Анжелики, притянула ее к себе. Анжелика прижалась к ней и позволила обнять себя за плечи. После смерти отца никогда она так не плакала. А Косима качала ее, словно баюкала, и гладила по волосам.

– Я не знаю, что мне делать, – прерывающимся от плача голосом сказала Анжелика. – Не знаю, как это остановить, я не могу, я…

– Прекрати. – Это единственное слово подействовало на Анжелику как заклинание, она сразу умолкла. – Просто дыши. И продолжай плакать, если тебе от этого легче.

Анжелика подчинилась.

Город отступил, остались только они вдвоем на берегу реки. Тепло Косимы прогоняло холод, ее руки дарили ощущение безопасности. Анжелика не помнила, когда в последний раз кто-то так ее обнимал. И до этого момента вообще не помнила, каково это, когда тебя обнимают.

– Вот так, – прошептала Косима, почувствовав, что Анжелика начала успокаиваться. Анжелика услышала, как она сглотнула. – Что бы ни случилось, я уверена, у тебя на то были причины. Но, клянусь титьками Дейи, ты меня иногда пугаешь.

Но она продолжала гладить Анжелику по спине.

Анжелика привыкла к тому, что другие ее боятся, привыкла к их слабости и к тому, что ее стараются избегать. Она никогда не встречала того, кто боится ее, но подпускает к себе настолько близко.

Медленно она подняла руку и взяла Косиму за плечо. Она сидела, уткнувшись лицом в шею Косимы, и могла почувствовать, как у молодой марианки участился пульс.

– Что тебе нужно, Мардова? Чего тебе не хватает?

Этот вопрос заставил ее задуматься. Она никогда не спрашивала себя о том, что ей нужно. Только о том, чего она хочет.

«Чего вы хотите?» – однажды спросил ее Эран.

И Анжелика снова и снова задавала себе этот вопрос, отчаянно нуждаясь в ответе, который не совпал бы с ответом матери.

«Что тебе нужно? Чего тебе не хватает?»

«Вот это, – подумала она. – Вот этого мне и не хватает».

VI

Таисия весь день избегала столкновения со стражниками и теперь устала как собака. Нексус был ее городом, он убаюкивал ее, ласкал, умолял исследовать все его укромные места, а теперь она чувствовала себя чужой на этих плавно изгибающихся улицах и среди этих беленых стен.

Она словно оказалась в каком-то промежуточном состоянии между отрицанием и принятием, превратилась в беглянку, которая вдруг стала врагом общества номер один.

«Дом изменника».

После сделанного Анжеликой открытия испытанное ею удовлетворение от смерти Дамари рассыпалось, как сожранное огнем полено, одни только угли остались.

Таисия изо всех сил старалась следовать задуманному Данте плану. И вот теперь, если она попытается открыть барьер в Ноктус, ее может поиметь Никс.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо над горизонтом в кроваво-оранжевые и желтые цвета. Таисия смотрела на клубящиеся над крышами домов подсвеченные золотом тени. Она позволила себе целых пятнадцать минут отчаяния, а потом снова взяла себя в руки.

Долгий день подошел к концу, через несколько часов наступит рассвет, и с ним придет Ночь богов.

«Я не марионетка и никогда ею не стану, – повторяла про себя Таисия. – Я – Таисия Ластрайдер и никому не подчиняюсь».

В дом тети Камиллы идти было нельзя, стражники проявили бы бдительность, и Таисия свернула к кварталу Ноктус.

По углам базилики Никса возвышались четыре минарета, фасад с выгравированными на стене созвездиями был утыкан горгульями, повторявшими облик разных тварей из Ноктуса.

У парадного входа горели факелы, а все остальное строение заливал лунный свет. Когда-то давным-давно базилику благословил сам Никс, так что она не нуждалась в ночной подсветке и естественным образом притягивала к себе свет луны и далеких звезд.