Сумерки

В момент падения ветка вылетела у нее из руки и приземлилась на дорожку с горючей жидкостью. Та вспыхнула, на мгновение озарив пещеру слепящим светом, и тут же погасла, никому не причинив вреда.

Чубакка, оскалив зубы, бросился на мужчину, но пес был слишком слаб, чтобы прокусить хотя бы куртку. Гигант вскинул ружье и с размаху опустил приклад на голову собаки. Чубакка взвизгнул и обмяк, рухнув у ног мужчины. Мертвый или без сознания — этого Кристина не знала.

Сама она изо всех сил старалась не поддаться подступающей темноте.

Оскалившись, будто чудище из старого фильма про Франкенштейна, гигант шагнул в пещеру.

Кристина увидела, как Джоуи попятился в самый дальний угол.

Ей не удалось спасти его.

Нет! Наверняка еще можно что-то предпринять, сделать что-то такое, что сможет кардинально изменить ситуацию. Но ни одной спасительной идеи не приходило ей в голову.

71

Верзила сделал еще несколько шагов. Это был тот самый монстр, с которым Чарли встретился в церкви Спайви. Гигант с уродливым лицом. Кайл — так его, кажется, звали.

Наблюдая за тем, как Кайл вразвалку проходит вглубь пещеры, а Кристина пытается стать как можно более незаметной, Чарли ощутил страх и ненависть к самому себе. Боялся он потому, что знал: ему суждено умереть в этой холодной каменной норе. И он ненавидел себя за то, что не смог помешать такому развитию событий. Его родители всегда были слабыми и беспомощными. Они спрятались в алкогольном угаре, потому что настоящая жизнь была им не по плечу. И Чарли уже в детстве пообещал себе, что никогда не будет таким, как они. Он только и делал, что учился быть сильным, по-настоящему сильным. Он никогда не прятался от трудностей — главным образом потому, что его родители всегда пасовали перед ними. И он редко проигрывал. Чарли ненавидел проигрывать. Это его родители были неудачниками, а не он, Чарли Харрисон. Неудачников отличала слабость тела, духа и разума, а слабость, по мнению Чарли, была величайшим грехом. И вот теперь он находился в ситуации, где ему хватало сил лишь на то, чтобы окончательно не поддаться боли и не потерять сознания. Он сам привел Джоуи и Кристину в эти места, сам довел их до подобного состояния. Он обещал помочь, но все его обещания оказались пустыми. Он подвел тех, кого любил больше всего, а это значит, что он ничуть не лучше своего алкаша-отца и пьянчужки-матери.

В душе он знал, что слишком суров по отношению к себе. Он сделал все, на что был способен. Никто не смог бы сделать больше. Но сейчас это не имело значения. Значило только то, что они оказались-таки лицом к лицу со Смертью.

За спиной Кайла проступили очертания еще одного человека. Женщина. На мгновение она замерла в тени арки, соединявшей эту пещеру с соседней, но тут же шагнула вперед, в неровные отсветы костра. Грейс Спайви.

С трудом повернув голову, Чарли взглянул на Джоуи. Мальчик забился в самый угол. Он стоял спиной к стене, так плотно вжавшись в камень, будто хотел провалиться сквозь него в другое пространство. На лице у него блестели слезы. Последние события все-таки вырвали его из мира фантазий, в которых он пытался найти убежище, в реальность, наполненную зловещим присутствием Грейс Спайви.

Чарли попытался поднять руки. Если бы ему удалось это сделать, он смог бы и сесть. А сумей он сесть, не исключено, что ему удалось бы подняться и дать бой этим двум «сумеречникам». Но как он ни старался, руки не отрывались от пола.

Спайви остановилась, чтобы взглянуть на Кристину.

— Ради бога, не трогайте моего мальчика, — умоляюще произнесла та.

Спайви не ответила. Вместо этого она повернулась к Чарли и зашаркала дальше. Во взгляде ее читались ненависть и безумное торжество.

Чарли поспешил отвернуться, чтобы не видеть этих жутких глаз. Он лихорадочно пытался подыскать что-то, что могло бы спасти их: оружие или тактику, которая изменила бы ситуацию в их пользу.

Он вдруг ощутил, что они еще не обречены, что выход есть. Это не было пустой мечтой или принятием желаемого за действительное. Чарли хорошо знал свои чувства. Он привык доверять подсказкам интуиции, которая никогда его не обманывала. Выход действительно есть. Но какой?

Стоило Кристине взглянуть в глаза Грейс Спайви — и у нее возникло чувство, будто холодная рука сжала ее сердце ледяной хваткой. Казалось, что все в ней замерло: она не могла ни смотреть, ни вздохнуть. Даже думать она не могла. Да, старуха была не в себе — настоящая чокнутая, — но глаза ее излучали энергию, какую-то нездоровую силу. И Кристине стало ясно, как Спайви удавалось обращать людей в свою веру.

Тут ведьма отвернулась, и Кристина снова смогла вздохнуть, снова ощутила острую боль в ноге.

Спайви остановилась рядом с Чарли и взглянула на него.

Она намеренно игнорировала Джоуи, подумала Кристина. Ради него она проделала такой путь, не раз рискуя попасть под пулю. Ради него она карабкалась в горы, невзирая на два снежных бурана. И вот теперь она тянет, желая насладиться триумфом.