Сумерки

За все годы своего существования агентство потеряло только одного человека: он погиб во время задания в автокатастрофе… хотя сама трагедия никак не была связана с его работой. Точно так же он мог погибнуть и в свободное время. За эти годы несколько человек получили ранения — главным образом от рук мужей, которые, несмотря на предписание суда, продолжали преследовать бывших жен. Еще пара человек отделались побоями. Но преднамеренное убийство? Такого в их практике еще не было. Частный сыск вовсе не был таким уж опасным, как его изображали в фильмах и на телевидении. Конечно, не обходилось без проблем и всегда существовала возможность столкнуться с насилием. Но на практике это происходило редко.

Чарли боялся не за себя. Его тревожила судьба тех, кто работает на него и доверяет ему. Не исключено, что, ввязавшись в это дело, он разом подставит их под удар. Взявшись защищать Кристину и Джоуи, он мог подписать смертельный приговор себе и своим людям. Кто знает, чего можно ожидать от религиозных фанатиков? Кто знает, как далеко они готовы зайти?

С другой стороны, все его люди осознанно шли на риск, хотя и надеялись на лучший исход. И какие из них получатся сыщики и телохранители, если при первой же серьезной угрозе они забудут о своих обязательствах? А у него, Чарли, что будет у него на душе, если он оставит Кристину Скавелло без защиты? И дело тут было не только в профессионализме. Какими бы поспешными ни казались его выводы, Чарли уже не сомневался, что все больше и больше влюбляется в эту женщину.

Несмотря на дождь, колотивший по крыше, и размеренный шорох дворников, в машине царила угнетающая тишина. Остро не хватало осмысленных звуков. Казалось, весь мир наполнен случайным шумом грозы, который, именно в силу своей случайности, напомнил Чарли о той бездне хаоса, что грозится поглотить человеческие жизни. Впрочем, сейчас ему не очень-то хотелось размышлять на эти темы.

Он снова выехал на дорогу, прибавил газу и, взметнув два фонтанчика воды из глубокой лужи, устремился к холмам, к дому.

29

Кристина не думала, что уснет. Она вытянулась на кровати рядом с Джоуи, который спал мертвым сном, и решила немного отдохнуть. Но стоило ей закрыть глаза, как она тут же отключилась.

Через какое-то время она проснулась и поняла, что дождь прекратился. Мир был окутан тишиной. Джордж Свортхаут сидел на стуле в углу и читал журнал — в мягком свете настольной лампы, оттененной перламутровым абажуром. Ей хотелось заговорить с ним, узнать, все ли в порядке, но язык отказывался повиноваться. Не было сил ни сесть, ни сказать хотя бы одно словечко. Она закрыла глаза и снова погрузилась в безликую тьму.

Окончательно она проснулась лишь около семи. После четырех с половиной часов сна голова была как в тумане. Джоуи тихонько посапывал рядом. Оставив Джорджа присматривать за сыном, она отправилась в ванную, где долго стояла под струями горячего душа. Она невольно морщилась, когда вода попадала под повязку, на что свежая рана ее откликалась жгучей болью.

Наконец она вышла из душа и насухо вытерлась. Кристина поменяла повязку и одевалась, когда сердце ее сжалось: Джоуи в беде! Она чувствовала это, чувствовала нутром. Ей показалось, что до нее доносятся детские крики. Нет, только не это! Какой-то маньяк, помешанный на конце света, убивал его в эту секунду, рассекая на куски. Она замерла, по коже у нее пробежали мурашки. А эти глухие звуки, похожие на удары дубинкой! Они избивают его, колют и избивают. У нее перехватило дыхание. Он мертв, Джоуи мертв! В дикой панике она выскочила из ванной, на ходу застегивая джинсы, босиком, с мокрыми волосами устремилась в спальню.

Ей все померещилось.

Джоуи был жив.

Он сидел на кровати, жадно слушая историю про волшебного попугая и короля Сиама, которую рассказывал ему Джордж Свортхаут.

Позже, опасаясь, что мать узнает о ее проблемах из газет или теленовостей, Кристина позвонила Эвелин, но тут же об этом пожалела. Та внимательно выслушала дочь и была, похоже, шокирована произошедшим. Но вместо сочувствия она обрушила на Кристину кучу вопросов.

— Что ты им сделала?

— Кому?

— Этим людям из церкви?

— Ровным счетом ничего. Это они гоняются за нами. Разве ты не слышала, что я сказала?

— Они бы не прицепились к тебе просто так, — настаивала Эвелин.

— Мама, да они сумасшедшие.

— Не могут же все они быть сумасшедшими!

— Но это так, мама. Они плохие люди, очень плохие.

— Не может быть, чтобы все они были плохими. Среди тех, кто ходит в церковь, мало плохих. Они бы не стали гоняться за тобой просто ради забавы.

— Я уже сказала, почему они преследуют нас. Они вбили себе в голову, что Джоуи…

— Так ты мне сказала. Но дело тут наверняка в чем-то другом. Просто ты их чем-то разозлила. Но даже если они и злы на тебя, они точно не будут никого убивать.

— Мама, я же объяснила тебе: они ворвались к нам с ружьями, при этом несколько человек погибли.

— Значит, те, кто стрелял, не были церковными людьми, — возразила Эвелин. — Ты все перепутала. Наверняка это кто-то другой.

— Мама, я ничего не перепутала. Я…

— Верующие люди не разгуливают с оружием.