Сумерки

Выехав на шоссе Сан-Диего, он повел машину на север. Бросил взгляд в зеркало заднего вида. Никого.

— Но вы же не подписывались на все эти неудобства… — начала Кристина.

— Глупости. Решать проблемы — мое ремесло.

— Да ладно вам.

— Спросите Джоуи. Уж он-то все знает о частных детективах. Ему известно, что мы просто обожаем опасность.

— Точно, мам, — сказал Джоуи. — Они обожают опасность.

Чарли снова взглянул в зеркало. Позади ни одной машины. Значит, слежки нет.

В сгустившейся тьме они ехали прямо на север. В скором времени снова припустил дождь, мешаясь с густым туманом. Туман и потоки дождя окутали машину непроницаемой завесой, отчего казалось, что реальный мир давно остался позади, уступив место причудливому царству духов и теней.

40

Квартира Кайла Барлоу в городке Санта-Ана была обставлена в соответствии с его размерами. Здесь стояли удобные кресла, диван с широченным сиденьем, приземистые тумбочки и крепко сбитый кофейный столик, на который можно было без опаски водрузить ноги. Кайлу пришлось как следует потрудиться, прежде чем он отыскал подходящий обеденный стол. Тот был уже не новым, с потертой столешницей, но выше, чем обычные столы. Это позволяло ему сидеть не поджимая колени. Для мытья он подыскал себе очень старую, очень вместительную ванну. В спальню купил большой платяной шкаф, за который выложил сорок шесть баксов. Здесь же стояла просторная кровать. Матрас был сделан на заказ, так что Кайл мог растянуться на нем во всю длину. Его квартира была единственным местом в мире, где он чувствовал себя спокойно и комфортно.

Но не сегодня.

Как можно быть спокойным, пока Антихрист жив? Ему мгновенно становилось плохо, когда он вспоминал, что за последние двенадцать часов провалились две попытки убийства.

Кайл нервно расхаживал по дому: из кухни в гостиную, затем в спальню, потом снова в гостиную, останавливаясь, только чтобы взглянуть в окно. Улица купалась в желтоватом свете фонарей, который причудливо мешался с неоновой рекламой всех оттенков радуги. Искрящаяся завеса, за которой не угадать истинного цвета предметов. Из-под колес машин взлетали вверх фонтанчики брызг, опадавшие на тротуар, будто хрустальные блестки. Дождь стекал вниз серебристой лавой, хотя на улице было совсем не жарко.

Он включил телевизор и тут же выключил.

Кайл никак не мог успокоиться. Он сел, снова встал, пересел на другой стул, вскочил, отправился в спальню и лег на кровать. Услышал за окном странный звук и поспешил взглянуть. Понял, что это всего лишь дождь, стекающий по водостоку, вернулся назад. Решил, что не хочет лежать, перешел в гостиную.

Антихрист все еще жив.

Но не только это заставляло его нервничать. Он пытался обмануть себя, пытался увериться в том, что причина его беспокойства — тот мальчишка. И все же он вынужден признать: есть кое-что еще, что не дает ему покоя.

Старая потребность. Да что там, настоящая нужда. Жажда. Он жаждал…

Нет!

Не важно, чего именно ему хотелось. Это было под запретом. Он не мог подчиниться этой жажде. Не смел.

Упав на колени посреди гостиной, он взмолился Богу, чтобы Тот помог ему побороть эту слабость. Молился он до того усердно, с такой самоотдачей, что даже взмок.

Но знакомое чувство не отступало. Ему хотелось наброситься на кого-нибудь, хотелось бить и мять. Он жаждал крови.

В отчаянии он встал с колен и поспешил на кухню. Заткнув сток, он принялся наполнять раковину холодной водой. Туда же бросил кубики льда из морозилки. Когда раковина наполнилась до краев, Барлоу завернул кран и погрузил голову в ледяную воду. Кожу защипало, как от мороза, но он держался до тех пор, пока в легких хватало воздуха. Когда он поднял наконец лицо, зубы у него постукивали от холода, а тело сотрясала дрожь. Но жажда насилия не угасла, и он снова окунул лицо в воду, снова выждал до последнего, а затем вытолкнул себя на поверхность, отплевываясь и задыхаясь. Второй удар холода оказался сильнее первого, но и он не смог загасить его жажду.

Сатана. Он был рядом, он искушал Кайла, раздувая в нем старые чувства, лишая надежды на спасение.

Нет!

Он принялся обшаривать квартиру, пытаясь определить, где именно укрылся Враг. Он открывал шкафы, смотрел под кроватью, отдергивал занавески. Не то чтобы он рассчитывал воочию увидеть Сатану, вовсе нет. Но он не сомневался, что ощутит присутствие демона.

И все же ему пришлось сдаться. Поиски привели Кайла в ванную, и он взглянул на себя в зеркало: ноздри раздуваются, будто у бешеного пса, взгляд дикий, вместо рта — оскал, обнаживший желтые уродливые зубы. Ему вспомнился Призрак Оперы. Вспомнились Франкенштейн и сотни других исковерканных лиц, которых он в изобилии насмотрелся в фильмах ужасов.

Мир ненавидел его, а он в отместку ненавидел весь мир. Всех, кто тыкал в него пальцем, кто смеялся, кто…

«Нет, Боже. Нет. Прошу Тебя. Помоги мне. Направь мои мысли на что-то другое».

Будто приклеенный, смотрел он на свое отражение в старом, выщербленном зеркале.