Сумерки богов

У Дисы перехватило дыхание при виде обнажённого тела Флоки, раскинутых на грани перелома рук, свисающих с гвоздей, вбитых в его запястья. Его голова упала вперед, подбородок покоился на измазанной кровью груди; ноги были слегка согнуты, пятки опирались на кусок дерева, который они прикрепили к кресту. Даже сквозь шум битвы Диса услышала, как он застонал, выпрямляя ноги. Он ударился головой о центральную перекладину креста, его рот открылся в беззвучном крике. Диса почувствовала, как когти горя вонзаются в её сердце. Девушка подавила рыдание, направила его глубоко в себя и выдохнула через раздутые ноздри.

Ей нужно освободить его. Но как? Основной удар их наступления пришелся на южный край лагеря. Диса слышала вой людей-волков, крики тревоги; треск и скрежет стали, глухой стук клинков, ударяющихся о щиты. Там вспыхивали пожары, чёрный дым поплыл по лагерю, когда солдаты Ульфрун опрокидывали жаровни и выхватывали горящие поленья из костров, чтобы бросить в палатки. Атака берсерков на севере не отвлекла основные силы крестоносцев, как они надеялись. Крестоносцы не стали защищать мост. Диса увидела вспышки белого – белые волосы, белая мантия, – когда лорд Скары собрал людей и образовал стену из щитов вокруг шатра Пригвождённого Бога. И вокруг Флоки.

Девушка не понимала, как ей проскользнуть внутрь и освободить его. Никак. Не через стену щитов. Узел в её животе сжался в конвульсиях; Диса наклонилась в сторону, выплюнула стрелу, зажатую между зубами, и её вырвало. Вытирая желчь с подбородка, она услышала мягкие шаги, когда к ней подошла Ульфрун. В дневном свете эта женщина напоминала Дисе бабушку, Сигрун. Обе носили шрамы сражений наряду со шрамами жизни, приобретёнными за то время, пока они проявляли себя; у обеих были жёсткие, холодные как лед глаза, но взгляд Сигрун раскрывал сморщенную, злую душу, а глаза Ульфрун горели жизнью.

– Отдай мне Скадмад, – сказала она, присев рядом с Дисой. – Найди Форне и омой свой топор кровью крестоносцев. Я тут справлюсь.

– Нет, – ответила Диса. – Я обязана. Я ему должна.

Ульфрун вздохнула.

– Тогда действуй быстро. Не мучай его. – Женщина взяла одну стрелу из руки Дисы и приставила её к арбалету. Её наконечник сверкал смертью, отражаясь серым в утреннем свете. – Назови его имя и стреляй. Скадмад сделает остальное. Как я и говорила, убийца не промахивается.

Диса кивнула. Она приставила приклад арбалета к плечу и опёрла большую часть веса Скадмад на ствол упавшего дерева. Девушка попыталась нарисовать в голове лицо Гримнира – его безжалостный оскал, его бессердечие, его обычную жестокость. Но вместо этого она вспоминала последнюю встречу с Флоки, когда тот стоял в дверях хижины Колгримы перед тем, как бежать с друзьями из Храфнхауга. Он подмигнул ей и улыбнулся. Когда мы увидимся в следующий раз, я буду стоять на корабле из золота! Диса вытерла глаза и зарычала, смазывая слёзы костяшками пальцев.

– Идиот, – прошептала она.

– Ты видишь его? – протянула сбоку Ульфрун.

Диса снова вытерла глаза и кивнула.

– Тогда стреляй. Назови его имя…

Рука девушки замерла над спусковым рычагом. Осталось нажать. Диса выдохнула и потрясла головой, проясняя сознание.

– Отойди, – зашипела Ульфрун. – У нас почти не осталось времени. Вовсе не стыдно отказаться от такого дела. Отложи Скадмад и оставь это мне, дитя.

– Я же сказала, я сама! – рявкнула Диса.

Она снова сосредоточилась на арбалете – и на милосердном освобождении, которое он подарит Флоки. Диса судорожно вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Она опёрлась на приклад. Она прицелилась, положив пальцы на спусковой рычаг. А потом зашептала:

– Я не дитя. Я Дочь Ворона, носительница руны Дагаз, несущая День, избранная норнами. Я жрица Человека в плаще, бессмертного вестника Спутанного Бога, – её голос задрожал, и она добавила: – И я… я твоя смерть… Флоки Хредельсон.

Флоки дёрнулся, поднял голову, его треснувшие губы тронула усталая улыбка, словно имя, шепотом произнесенное Дисой, долетело до него сквозь шум битвы. Когда она нажала на спусковой рычаг, Скадмад со скрежетом и глухим стуком выпустила стрелу, а Диса Дагрунсдоттир закрыла глаза.

Атака завершилась так же быстро, как началась, люди-волки растворились в лесу, унося с собой убитых и раненых. Над лагерем крестоносцев стоял дым.

Арнгрим кивнул лорду Скары.

– Вы были правы, милорд.

Конрад сжал руку механика и улыбнулся.

– Молись, чтобы тебя не было рядом, когда я ошибусь. – Он приказал стене щитов разойтись, за исключением армии присягнувших ему воинов во главе с командиром Старкадом, которые должны были стоять на страже вокруг молельни.