Сумерки богов

– Что? – застонала у его ног старая дева щита, опираясь на влажный, поросший мхом булыжник. Она силилась встать, но потом решила просто сесть. Свет потемневшей луны окрасил её седые волосы в рыжеватый огонь, они падали на её изуродованное лицо, когда она бросила на Гримнира убийственный взгляд.

– Какое право… – начала она, но Гримнир оборвал её резким смешком. Он присел на корточки вне её досягаемости – жуткая фигура в рогатом головном уборе и маске из волчьего черепа. Его здоровый глаз мерцал во мраке, как тлеющий уголёк.

– Какое право? – передразнил её он. – Тупая карга! Я был налётчиком, перерезающим глотки, да, я был убийцей, я запугал десятки земель, породил множество ужасных народных сказок и убил сотни ваших так называемых героев, которые пришли в поисках мести, славы или просто легендарной смерти. Вы, псы, шептали моё имя в страхе, что оно может призвать меня, и ни один ублюдок не смел усомниться, что я ваш господин.

Одной рукой с чёрными ногтями Гримнир сорвал с себя головной убор и маску. Мокрые от пота волосы как вуаль падали на его щеки; он откинул голову назад, позвякивая костяными и серебряными амулетами. К её чести, старая дева щита не вздрогнула при виде его. Гримнир наклонился в сторону и сплюнул.

– Не будешь кричать и звать меня монстром?

Сигрун вытерла руки о штаны. Ободранные ладони оставляли следы крови. Старуха поморщилась.

– Ты вестник Спутанного Бога. Ты нёс змеиное знамя Ангрбоды в Ётунхейме, по крайней мере так гласит легенда. Когда владыки Асгарда выступили против детей Отца Локи – могучего Фенрира, огромного змея Ёрмунганда и благословенной Хель, – они сказали, что это ты, господин, возглавил армии Спутанного Бога. С чего мне считать тебя золотоволосым и голубоглазым сыном Мидгарда?

Гримнир кивнул, утерев предплечьем нос и что-то проворчав, чтобы скрыть накативший смешок. Ничего из этого не было правдой, но он не стал её переубеждать. Пусть считают, что он старше самого Гифа, если так они будут слушаться.

– Но эти дни уже давно прошли, – сказал он чуть погодя. – Теперь я лишь вонючий пастух, уводящий стадо тупых овец от людей Пригвождённого Бога. Пора бы вам вспомнить, что вы живёте, потому что я так хочу! А сейчас я хочу ответов!

– Каких ответов? Зачем ты привёл меня сюда, если тебе нужны ответы?

– Ты узнаёшь это место?

Глаза Сигрун заметались по сторонам.

– Здесь мы нашли тело Колгримы. Она поскользнулась и упала вон там, – старуха указала на место у края бурлящей воды, скользкое из-за зелёного мха.

– Конечно. Поскользнулась и упала, да? – губа Гримнира презрительно выгнулась. – Это ты её прибила, так ведь, коварная тварь?

– Но зачем мне это? Она была мне как сестра!

– И что? Дагрун была твоей дочерью, но это не помешало тебе всадить нож ей в кишки, правда?

Лицо Сигрун побелело.

– Да, – прошипел Гримнир. – Я знаю об этом подлом поступке. И я знаю, что Колгрима помогла тебе избавиться от тела. Поэтому ты столкнула её с края Шрама? Чтобы замести следы? Нар! Ты это знаешь, и я это знаю, так что не прикидывайся идиоткой и не отрицай!

Но она не послушалась. Но когда Сигрун открыла рот, чтобы заявить о своей невиновности, Гримнир вытянул нож. Острый как бритва кончик лезвия рассёк тонкий хрящ левой ноздри. Сигрун зашипела и отпрянула, схватившись за кончик носа, когда кровь потекла по её губам и по подбородку.

– Хат почует твои сказки, ведьма, – сказал он. – Подумай хорошенько перед тем, как что-то сказать. Обдумай, чего тебе будет стоить враньё, потому что Хат берёт только кровью.

Сигрун упрямо выставила подбородок.

– Да, я убила Дагрун… эта идиотка хотела твоей головы, а ещё славы! Она переслушала пьяные россказни Колгримы. Тогда я сделала то, что должна, чтобы сохранить мир, но я не убивала Колгриму! Зачем? Ну и что, если эта бесполезная дворняжка Дагрун узнает, что случилось с её матерью? Может, ты и научил Дису перерезáть глотки, но я её вырастила! Я знаю её пределы намного лучше тебя, господин!

– Думаешь, она тебе по зубам?

– Меня оскорбляет твоё сомнение, – ответила Сигрун с очевидной яростью в голосе.

– Посмотрим, – Гримнир чуть привстал. – Если не ты прибила Колгриму, то, во имя Хель, что она тут делала ночью?

– Разве она не выполняла твоё поручение? Учитывая её следы, Бьорн Сварти считал, что она что-то искала.

Гримнир поднялся на ноги и подкрался к краю оврага. Низко пригнувшись, он пошёл вперёд, осматривая землю здоровым глазом, и время от времени останавливался, чтобы понюхать камни и мох. В этом месте озера было бурное течение; волны плескались о наполовину погруженные в воду валуны, а между отвесными стенами Шрама свистел ветерок. Гримнир выпрямился, с его губ сорвалось проклятие. Он уже хотел признать своё поражение, когда уловил призрачный запах, что-то похожее на железо, сваренное в рассоле, – вонь Пригвождённого Бога.

Он оглянулся через плечо на старую деву щита, которая тоже поднялась на ноги. Она с любопытством наблюдала за ним.