Сумочка авантюристки. Сонный москит. Брюнетки напрокат

— О да! Возможно, потому что я знаю, как я нужна ему, знаете, материнский инстинкт. Большая часть моей любви — в желании помочь ему, потому что он слабый, а я сильная. Я уже сказала, он не силен физически и вполне вероятно, что он может при известных обстоятельствах дойти до нервного срыва. Он очень чувствителен ко всему: и к большому, и к малому. Конфликты выбивают его из колеи. Он мыслитель, даже мечтатель. У него изумительное воображение, которое позволяет ему предвидеть будущее. Сейчас его дела расстроены, но я уверена, он-станет богатым, так же, как уверена, что в один прекрасный День он станет великим человеком!

— Короче, — улыбаясь, сказал Мейсон, — в двух словах: вы его любите. Так это его ваш муж пытался выследить?

— Пытался любыми доступными ему средствами. В конце концов решил нанять сыщиков. Когда он это сделал, я была в отчаянии. Сомневалась, что мне удастся сохранить тайну, раз профессиональные детективы начали систематическое расследование. Я подумала, что есть только одна возможность спастись.

—'Нанять кого-нибудь, кто заменил бы вас?

— И даже больше. Мне пришлось создать полную иллюзию. Я знала, что мой муж слишком горд, чтобы самому сделать первый шаг — это я должна была, рыдая, вернуться к нему. Он думал, что вынудит меня поступить так, лишив средств к существованию, как будто я настолько ценю деньги, чтобы поступиться уважением к себе! Я бы голодала, но не вернулась к нему!

— Вы не похожи на голодающую, — снова улыбнулся Мейсон.

Не обращая внимания на этот выпад, она продолжала:

— Когда я ушла от мужа, у меня было совсем немного собственных денег. Он знал это и знал,' что я знаю, что он знает. Но я решила не поступать, как все — не экономить деньги, тратя понемногу из месяца в месяц. Я начала…

— Вы начали играть.

— Да, я играла.

— Биржевые спекуляции или просто игра?

— Игра — простая и честная. И я выиграла. И успокоилась. Нет, совсем я игру не оставила, но перестала ставить крупице суммы. Я выиграла достаточно денег, чтобы пустить их в оборот. Я увидела, что рынок удачный, и… Не буду долго рассказывать, потому что здесь я уязвима: если бы мужу стало известно, чем я занимаюсь…

— Ваши финансовые дела меня не интересуют. Мне важно знать, как_ч вы узнали, что ваш муж собирается установить за вами слежку?

Она улыбнулась:

— Не так уж это было сложно. Я говорила, что выиграла свои деньги — начальный, капитал, а потом прекратила играть на крупные суммы. Когда я сделала это, то завоевала дружбу и уважение тех людей, с которыми играла. И вот почему: они видят многих, которые очень хотят выиграть, и очень мало тех, кому это удается. Большинство, получив большие деньги, тут же их спускает.

— А ваш муж играет? — поинтересовался Мейсон.

— Да, но не там, где я. Он играет в покер и любит игру на крупные ставки с избранными партнерами — некоторые профессиональные игроки, из тех, кто честные, но жесткие. Ну так вот. Как-то во время игры он спросил одного из них, не укажет ли тот ему хорошее детективное агентство, которое бы добросовестно работало и не продало бы его противной стороне. Случилось так, что за тем же столом сидел один из моих друзей, который узнал моего мужа. Он пришел ко мне и сказал: похоже, что твой муж собирается устроить за тобой слежку.

— А Хайнс? — спросил Мейсон. — Как он здесь оказался?

— Хайнс, — ответила она, — игрок не самого высокого полета, точнее, был. Он не был профессионалом, но принимал ставки и оказывал кое-какие услуги в этом роде. Я познакомилась с ним через его подружку, которая живет в том же доме, где моя квартира. За деньги он был готов на что угодно и притом достаточно компетентен, в определенных пределах, конечно.

— И вы предложили ему провернуть ваше дело?

— Да. Он понятия не имел о том, что за этим кроется. Он знал только, что я хочу на время исчезнуть, оставив кого-нибудь вместо себя. Поскольку Хайнс мог входить в дом, не числясь в списке жильцов, он идеально подходил мне. Он заверил меня, что найти брюнетку, соответствующую моему описанию, не составит проблемы. Если бы кто-нибудь из моих друзей зашел проведать меня, — что маловероятно, так как я просила всех не приходить без телефонного звонка — им ответили бы, что меня нет дома. А если бы кто-то позвонил, сказали бы, что я перезвоню через полчаса. Система передачи звонков была налажена. Я звонила отсюда, из гостиницы, а человек на другом конце провода, конечно, не догадывался, что я говорю не из своей квартиры.

— И долго вы собирались разыгрывать эту комедию? — спросил Мейсон.

— До тех пор пока мой муж не получит убедительное описание очень одинокой молодой женщины, живущей с компаньонкой, которая изредка ходит обедать с Бобом Хайнсом, но он ей совершенно безразличен. А потом, когда он удостоверится в этом, я собиралась сказать ему, что устала от, одиночества и хочу вернуться. Это заставило бы его подать на развод в течение двадцати четырех часов.

— Хайнс производил впечатление искателя счастья на коротких дистанциях.

— Таким он и был.

— Возможно, не слишком чистоплотного, — пред по-, дожил Мейсон.

— То есть?