Сумочка авантюристки. Сонный москит. Брюнетки напрокат

— Возражаю, так как это некомпетентно, несущественно и не относится к перекрестному допросу, — сказал Гуллинг.

Судья Линдейл был определенно заинтригован. Наклонившись вперед в своем кресле, он внимательно смотрел на свидетельницу.

— Правильно ли я понял? — спросил он. — Вы уполномочили Хайнса использовать вашу квартиру, дали ему ключ, и в конце концов было решено, что он подыщет женщину, соответствующую вашему описанию, чтобы она под вашим именем жила в вашей квартире?

— Это не относится к тому разговору, с позволения суда, — сказал Гуллинг. — Это результат нескольких разговоров.

— Суд ждет ответа на этот вопрос, — заявил судья Линдейл. В голосе его звучало раздражение.

— Да, в общем плане такое соглашение было, — согласилась Элен Ридли.

— Мистер Мейсон спросил свидетельницу, зачем было принято такое соглашение?

— Да, ваша честь, — ответил Мейсон.

— И против этого есть возражения, с позволения суда, — снова вмешался Гуллинг. — Соглашение было достигнуто в результате предыдущих разговоров, и к тому конкретному разговору, в котором было дано разрешение занять квартиру, отношения не имеет. С позволения суда, лазейка, сквозь которую защита пытается протащить свое понимание перекрестного допроса, к счастью, мала, она основана лишь на формальном толковании закона. Полагаю, нам не следует ее расширять.

— Допустим, — сказал судья Линдейл. — Я думаю, что защитник, возможно, прав, хотя бы и с формальной точки зрения. Однако на данной стадии процесса суд желает знать, зачем было дано разрешение на то, чтобы кто-то выдавал себя за свидетельницу.

— Никто не выдавал себя, ваша честь, — сказал Гул-линг.

— Так что же это было? — спросил судья.

— Просто субаренда квартиры.

— Хм! Женщине, которая внешне похожа на свидетельницу и принимает ее имя.

— Да, ваша честь.

— Если здесь никто ни за кого не выдавал себя, то я не знаю, что это такое, — сказал судья Линдейл. — Однако суд ограничивает перекрестный допрос рамками основного допроса. Продолжайте, мистер Мейсон.

— Итак, — сказал Мейсон, — вы заявили, что третьего числа этого месяца, в день убийства, не видели Роберта Довера Хайнса?

— Да, сэр.

— Вы уверены в этом?

— Да, сэр.

— Где вы были в этот день в двенадцать тридцать?

— Я… я завтракала.

— Одна?

— Возражаю против вопроса как некомпетентного, несущественного и не относящегося к перекрестному допросу, — сказал Гуллинг.

Судья Линдейл вздохнул:

— Согласно букве закона возражение может быть принято, если только не выяснится, что свидетельница завтракала с Хайнсом. Как я понимаю, мистер Мейсон, дело было не так?

— Нет, ваша честь. Я просто хотел проследить движение свидетельницы от времени ленча до убийства. Я думаю, это достаточно узкая область для перекрестного допроса свидетельницы, которая утверждает, что не видела пострадавшего в этот день.

— В котором часу было совершено убийство?

— Думаю, что обвинение относит его к двум часам дня.

— Между часом сорока пятью и двумя пятнадцатью, ваша честь.

— Прекрасно, — сказал судья Линдейл. — Значит, предполагается, что убийство произошло в эти 20 минут. Я считаю, что вопросы к свидетельнице относительно того, где она была после двенадцати тридцати, допустимы, так как она утверждает, что в течение целого дня не видела пострадавшего.

— Вы кончили завтракать около часа тридцати? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— Куда вы пошли потом?

Она беспомощно посмотрела на Гуллинга.

— Некомпетентно, несущественно, не относится к делу, — механически бубнил тот. — Не относится к перекрестному допросу.

— Не принимается.

— Я… я пошла… в ресторан.

— Но вы уже позавтракали, — удивился Мейсон. — Вы пошли в ресторан, чтобы встретиться с кем-то?

— Ну… да.

— Этот кто-то — Роберт Хайнс?

— Да.

— Вы его видели?

— Нет.

— Вы говорили с ним по телефону?

— Я говорила с ним по телефону утром.

— Вы говорили с ним по телефону после часа тридцати?

— Нет.

— Делали попытки?

— Да.

— Позвонили по номеру, который он дал вам? — Да.

— Это телефон квартиры в Сиглет-Мэнор, другой квартиры, так?

— Думаю, да. Да.

— Вы когда-либо встречались с Карлоттой Типтон?

— Я не говорила с ней. Видела ее раз или два. По-моему, мы вместе ехали в лифте.

— Под лифтом вы подразумеваете лифт в Сиглет-Мэнор?

— Да.

— Когда вы шли в ресторан, чтобы встретиться с Робертом Хайнсом, вы имели основания считать, что он будет там?

— Да.

— До часа тридцати вы не делали попыток с ним связаться?

— Нет.

— Поздновато для ленча, не так ли?

— Ну… я думала, возможно, он будет там.

— Положились на случай?

— Если хотите, да.

— Но если бы вы пошли туда раньше, вы бы наверняка застали его?

— Я… я думаю, да.

Мейсон сказал:

— Вывод ясен: во время вашего собственного ленча произошло что-то, что заставило вас до такой степени стремиться повидаться с Хайнсом. Это так?

— Ваша честь, я возражаю! — воскликнул Гуллинг. — Это чистейшее умозаключение.

— Умозаключение не свидетельницы, а защитника, — улыбнулся Мейсон.

— И это, — сухо заметил судья Линдейл, — совершенно ясно суду. Мистер Гуллинг, не могли бы вы вести процесс без такого количества протестов? Мы могли бы оставить в стороне чисто формальные моменты.