Сумочка авантюристки. Сонный москит. Брюнетки напрокат

— Действует. Вы понимаете, Том хочет довести дело до конца и вылечить рыбок, но я не позволяю ему этого делать. Разрешила лишь подлечить рыбок, чтобы они не подохли. А потом заявила мистеру Фолкнеру, что если он пожелает финансировать изобретение Тома по лечению рыбок, то мы согласны стать с ним равноправными пайщиками. Том — добрая, простая душа, верит всем и каждому. Он химик и вечно экспериментирует с разными лекарствами. Он, например, открыл новое, очень сильное жаропонижающее, но безвозмездно отдал рецепт его изготовления своему хозяину. Тот только спасибо сказал, но даже в должности не подумал повысить. Конечно, его тоже нельзя судить слишком сурово. У него свои проблемы. И возможности его ограничены. Но, тем не менее, он был несправедлив к Тому. Он использовал находки Тома, чтобы поправить свои финансовые дела.

— У Тома только два изобретения: жаропонижающее и средство для лечения рыбок? — спросил Мейсон.

— Нет, были у него и другие, но всегда находился кто-то, сумевший ими воспользоваться. Вот я и решила, что настало время изменить положение. Я сама займусь этим вопросом. Я считаю, мистер Фолкнер может дать ему десять тысяч долларов в качестве гонорара за труды. А пять тысяч должны рассматриваться как задаток, как половина причитающегося ему гонорара, только половина.

— Я не думаю, что у нас в стране найдется такое большое количество любителей аквариумных рыбок, — заметил Мейсон.

— Их гораздо больше, чем вы думаете. Эти рыбки сводят с ума многие сотни людей.

— И вы полагаете, что одно лишь лекарство против жаберной болезни заставит мистера Фолкнера вложить деньги в это дело?

— Не знаю, не уверена. Я заинтересована только в одном: чтобы у Тома была возможность уехать в деревню, дышать там свежим воздухом, наслаждаться теплыми солнечными днями. Если же он этого не сделает, болезнь его будет прогрессировать, и это может привести к печальному концу. Я даю возможность Харрингтону Фолкнеру вылечить своих золотых рыбок и получить лекарство, благодаря которому он сможет продолжать свои опыты по разведению, не боясь, что рыбки погибнут; но и он должен дать Тому возможность вылечиться. Если учесть те суммы, что он тратит на свое хобби, то вы поймете — я прошу очень немного.

Мейсон улыбнулся:

— Но с каждым днем вы повышаете сумму, которую он должен заплатить, на целую тысячу!

— Да.

— С какой целью?

— Он пытается шантажировать меня. Он говорит, что Том сделал свои открытия, работая у Раулинса, и потому эти открытия принадлежат Раулинсу. Й еще: если Том не вылечит его рыбок, то он выступит в защиту интересов мистера Раулинса и в судебном порядке докажет, что все изобретения принадлежат хозяину предприятия. Мистер Фолкнер — жесткий человек, и с ним можно иметь дело только в том случае, если самому действовать так же жестко — только такой язык он и понимает.

— А кто для вас Том Гридли? — спросил Мейсон.

Салли Медисон ответила, ничуть не смущаясь:

— Он мой приятель.

Мейсон снова улыбнулся.

— Что ж, хорошо. Теперь я понимаю, почему мистер Фолкнер называет вас вымогательницей. С его слов я понял иначе. Я подумал, что он питает к вам нежные чувства, а вы, пользуясь этим, просто доите его.

Девушка укоризненно посмотрела в сторону стола, за которым сидел Харрингтон Фолкнер.

— Этот человек, — сказала она холодно и безапелляционно, — ни к кому не питает нежных чувств.

И после секундной паузы добавила:

— За исключением своих золотых рыбок.

— Но ведь он женат!

— Я это и имела в виду. Она тоже золотая рыбка.

— Его супруга?

— Да.

В этот момент к ним подошел официант, неся на подносе заказ.

— Вам оставить заказ на этом столе? — спросил он у Мейсона.

Тот взглянул в сторону Харрингтона Фолкнера и поймал его встревоженный взгляд.

— Если вы не возражаете, — обратился он к Салли Медисон, — я присоединюсь к своей компании, а мистера Фолкнера пришлю к вам. Думаю, мне есть смысл заняться этим делом.

— Вам совсем не обязательно присылать его обратно ко мне, — ответила девушка. — Просто скажите ему, чтобы он выписал мне чек на пять тысяч долларов, и добавьте, что я буду сидеть здесь до тех пор, пока он этого не сделает или пока его проклятые рыбки не перевернутся все вверх животиками.

— Я скажу ему об этом, — пообещал Мейсон и, извинившись еще раз, вернулся к своему столику.

Фолкнер вопросительно взглянул на него. Мейсон кивнул.

— Я не знаю, чего вы от меня ждете, — сказал он. — Я решил, что у меня нет причин отказываться от этого дела. Но сперва мне нужно перекусить.

— Мы могли бы поговорить здесь, — предложил Фолкнер.

Мейсон кивком головы показал на Салли Медисон, которая снова сидела в одиночестве.

— Только после того, как я перекушу, и только вместе с мисс Медисон.

— Действия этой особы сильно смахивают на шантаж, — сухо заметил Фолкнер.

— С вами можно согласиться, — холодно ответил Мейсон. — Но ведь в вашем мире шантаж занимает весьма большое место.

— Судя по всему, она уже успела завоевать ваши симпатии, — с горечью заметил Фолкнер. — И не последнюю роль здесь сыграли ее мордашка и фигурка. Она прекрасно умеет ими пользоваться.