Сунь Укун — царь обезьян

Горой громоздятся кости.
Скелеты как мертвый лес;
Землю укрыл, словно войлок,
ковер человечьих волос.
Плоти гниющей клочья,
Кожа, истлевшая в прах;
Жилы иссохшими нитями
висят на древесных ветвях —
Серебром мерцают во мраке,
в душу вселяя страх.
Тел освежеванных груда,
крови дымный поток;
Воздух пропитан смрадом,
ужасен тления дух.
Злобный бесенок-крошка
кромсает живую плоть,
Рядом – свирепый бес
человечину варит в котле.
Кто же, кроме царя обезьян,
сюда проникнуть посмеет?
Разве отыщется смертный, который
страх свой преодолеет?!

Но, как вы уже знаете, Сунь Укун был не робкого десятка и пробрался за вторые ворота. Там все было по-иному: чисто, тихо и очень красиво. На сколько хватало глаз, расстилались роскошные луга с диковинными цветами, вдаль уходили стройные ряды высоких сосен и изумрудно-зеленых бамбуков. Любуясь всей этой красотой, Сунь Укун не заметил, как очутился у третьих ворот, и юркнул в них. Тут он увидел трех демонов, восседавших на возвышении, лютых и свирепых на вид.

Перед демонами по обеим сторонам выстроилось в ряд свыше сотни больших и малых бесов в боевых доспехах и шлемах.

Не испытывая ни малейшего страха, Сунь Укун вошел в ворота, снял с себя колотушку с колокольцами и, приблизившись к демонам, приветствовал их.

– Никак это ты, лазутчик, вернулся? – спросил старший демон.

– Да, я, – ответил Сунь Укун.

– Ну что? Когда обходил гору дозором, узнал, куда делся Сунь Укун? – опять спросил старший демон.

– О великие князья, – отвечал Сунь Укун, – вспомнить и то страшно.

– Чем же это он тебя так напугал? – спросил старший демон.

– Получив ваше повеление, я тотчас отправился в дозор, – принялся врать Сунь Укун. – Иду себе, как полагается стучу в колотушку и позваниваю колокольцами, вдруг поднимаю голову и вижу великана, который сидит на корточках, точит железный пест и что-то бормочет. Прислушался, а он, оказывается, говорит, что надо наточить пест до блеска, затем явиться сюда и… побить вас, великие князья. Тут я смекнул, что это и есть Сунь Укун, и поспешил обратно, чтобы доложить вам об этом.

Старший демон, выслушав Сунь Укуна, от страха покрылся холодным потом.

– Братцы, – проговорил он, – не будем лучше трогать Танского монаха. Не то наточит эта обезьяна свой посох и примется бить нас, что тогда будет?! – И он тут же отдал распоряжение: – Меньшие братья наши! Велите всем бесам и бесенятам собраться в пещере, а ворота все наглухо запереть. Пусть Танский монах идет своей дорогой.

Один из бесов, командир отряда, уже знавший о том, что произошло у ворот, доложил старшему демону:

– О великий князь! Все бесенята разбежались куда глаза глядят…

– Как – разбежались? – вскричал старший демон. – Видно, и они беду почуяли! Ну, живо! Запирайте ворота!

Бесы бросились исполнять приказание и вмиг заперли все ворота.

«Теперь мне, пожалуй, отсюда не выбраться, – подумал Сунь Укун и встревожился. – Надо сделать так, чтобы ворота остались открытыми».

Тут он выступил вперед и обратился к демонам с такими словами:

– Великие князья! Лучше не запирать ворот. А то Сунь Укун может превратиться в муху и через щель проникнуть сюда, тогда со старшего князя он сдерет шкуру, второму князю переломает кости, а у третьего вытянет жилы. Если же ворота останутся открытыми, мы сможем убежать.

Старший демон задумался, потом сказал:

– Будем начеку, братцы! Вы ведь знаете, что в наших пещерах мухи не водятся. Если заметите муху, знайте, что это Сунь Укун.

Тут Сунь Укун шмыгнул в сторону, выдернул у себя шерстинку, дунул на нее, произнес заклинание, и шерстинка сразу же превратилась в золотую мушку, которая полетела прямо на старшего демона и стукнулась о его лицо. Демон оторопел и в ужасе закричал:

– Братцы! Дело дрянь! Только что говорили о мухе, а она тут как тут! Пролезла-таки, проклятая, сквозь ворота!

Бесы пришли в полное замешательство: одни хватались за метлы и веники, другие – за мухобойки и, сбивая друг друга с ног, ловили мушку.

Сунь Укун не удержался и хихикнул. А смеяться ему нельзя было, ибо лицо его принимало первоначальный облик. Так случилось и на сей раз. Третий демон успел это заметить, подскочил к Сунь Укуну и заорал:

– Братцы! Вот он, обманщик! Чуть было нас не провел! Никакой он не лазутчик, а самый что ни на есть настоящий Сунь Укун! Уверен, что он повстречался с нашим дозорным, прикончил его, принял его облик и явился сюда нас морочить.