- Темные они. Старуха-то, будто, у кабатчика въ нянькахъ съ двчонокъ жила, брюхатую её и внчали. Билъ её Архипка коломъ, чужого ребёнка изъ её вышибъ. Потомъ стали жить, скандалились всё. Сперва онъ её лупилъ, а какъ заслаблъ, - она стала его мызгать. Шапку какъ скинетъ - съ полголовы у него волосы выдраны. Такiя преставленiя длали!..
Теперь они проснулись и ходятъ, потупясь, словно ищутъ потерянное.
- Скажите на милость, и что такое! - говоритъ старикъ-лавочникъ съ полустанка. - карасину расходъ большой, - чисто его пить начали. И, вообще, такое развитiе, что… Очень мелкая бакалея трогается… чай-сахаръ тамъ и мыло-съ… и карамелька не залеживается?! Оживать стали, не иначе. Приказчикъ со складу былъ, говоритъ - такъ палубникъ подбираютъ, не напасешься. А это - укрываться стали которые. А какъ снжку подвалитъ, станутъ дорожки, пойдетъ съ лсу возка, - кошельками заторгуемъ… Сынки-то мои-съ? Въ дйствiи, въ полномъ дйствiи… и благодаря Господу Богу и его угоднику святителю Николаю Чудотворцу… ламапдочка у меня дённо и нощно, - покуда живы и здоровы. Кавалеристъ который, Николя, въ Восточной Пруссiи былъ, очень отчаянныя у нихъ сраженiя были - читать страшно, но благодаря Богу… А вотъ я вамъ покажу-съ… Онъ вынимаетъ изъ промасленнаго ящика, гд лежатъ фитили и красныя лампадочки съ блыми глазками, папочку изъ синей сахарной бумаги и даётъ розовенькiй, «дамскiй» конвертикъ, на жёлтой подкладк котораго стоитъ фiолетовый штемпель: «Гюставъ Шибулинскiй, писчебумажная фабрика, Гумбинентъ». Отпечатано по-нмецки.
- Нарочно-съ, какъ знакъ побды, письмо мн написалъ на вражеской бумаг, на счет даже. Счетъ-съ вдь? Линеечки-то, какъ у насъ?!
Да, письмо на счет. Въ заголовк значится - Insterburg, den 29. XI. 1912, Мануфактурная торговля. Зильбербергъ и Розенкранцъ. Въ большомъ выбор мануфактурные товары en d`etail Damen-und Herren-Konfection. Rechnug f"ur Herr Karl Triebe…
Стоитъ на счет для г. Карла Трибе: 2 - шерстяной матерiи по 3 мрк. и 1 шерстяной платокъ - 4 мрк.
- Шертсяная матерiя? Да ну?! Ловко придумалъ! Это онъ: дескать, по торговой мы части, вотъ вамъ, папаша, ихняя торговля. Инте-ресно… Шерстяной платокъ! А можетъ, не было подъ рукой бумажки чистой, нашелъ тамъ-гд… Конечно, тамъ стрльба и разрушенiе… дома падаютъ отъ орудiй. Жуть, сударь, тамъ! - говоритъ ласковый, румяный старичокъ, смотритъ съ улыбкой на измятый счетъ-письмецо и разглаживаетъ фiолетовыми, ознобленными въ холодной лавочк пальцами.
Письмо на счет. Война, сметающая счета изъ Инстербурга въ Калужскую губернiю. Шертсяная матерiя г-жи Трибе… Г-жа Трибе изъ Инстербурга и Семенъ Афанасьичъ Рыбкинъ, торгующiй керосиномъ, чаемъ и дегтемъ…
- Покуда хорошо. А другой мой, отчаянный-то, на нмк которой жениться всё угрожалъ, покуда въ Двинск. Пишетъ - скоро окрещусь огнёмъ! Вотъ какой! И торговлишка ничего-съ, и покуда всё слава Богу-съ! У меня вотъ заступа и укрпленiе-съ…
И опять, какъ и въ первый нашъ разговоръ, показываетъ на образъ Николы Чудотворца.
- Черезъ воспрещенiе водочки этой прямо чистое превращенiе-съ. Только бы вотъ красненькимъ не забаловались.
А «красненькое» уже прiодлось въ цвтастыя этикетки надло золотыя, серебряныя, синiя и красныя шапочки, и всё чаще и чаще попадаются по канавамъ и задворкамъ разбитыя черногорлыя бутылки.
Уже бгаютъ по селу ребятишки и гудятъ въ гулкiя, отбитыя горлышки.
Какъ-то заявился поправить каменщикъ и печникъ Иванъ, всхъ длъ мастеръ, потолковалъ о войн, о нмцахъ, которые, слыхалъ онъ, - газету читали въ чайной, - все коньякъ да ромъ пьютъ и всегда при себ имютъ на случай, если простуда какая; попросилъ, нтъ ли какой водчонки, и сказалъ неопредленно:
- А баловство-то своё я, надо быть, бросилъ. Разв этого когда… портвейну выпьешь.
И когда сказалъ про «портвейнъ», выставилъ ногу и сдвинулъ картузъ.
- По-богатому теперь, конечно… только какое это вино, - одинъ разговоръ. Сердце жгётъ, а… настоящаго чувства нту? И голова болитъ, и… градусу, что ль, нту настоящаго?..
Голосъ у Ивана - бухающiй, глаза тревожные, ошарашивающiе, лицо обтянутое, цвта синеватой глины. И духъ отъ него дкiй. Говоритъ, икаетъ и все потираетъ грудь.