Сущность христианства

Вера в откровение есть непосредственная уверенность религиозной души в существовании того, во что она верит, чего желает, что представляет. Религиозная душа не делает различия между субъективным и объективным — она не сомневается; она обладает чувствами не для того, чтобы видеть другие предметы, а лишь затем, чтобы смотреть на свои представления, как на внешние существа. Для религиозного чувства всякий теоретический предмет является практическим, дело совести — фактом. Факт есть то, что перестает быть предметом разума и становится делом совести; факт есть то, чего нельзя касаться и критиковать, не совершая преступления;[142] факт есть то. Во что надо верить nolens volons; факт есть чувственное насилие, лишенное всякого основания, факт относится к разуму, как к корове седло. О, близорукие немецкие философы, вы забрасывающие нас фактами религиозного сознания, чтобы отуманить наш разум и сделать нас рабами вашего ребяческого суеверия, разве вы не видите, что эти факты настолько же относительны, различны и субъективны, как и представления религии. Олимпийские боги также были некогда фактами, свидетельствовавшими о себе самих.[143] Нелепейшие рассказы о чудесах язычников тоже когда-то считались фактами. Ангелы и демоны были некогда историческими лицами и являлись людям. В один прекрасный день заговорила Валаамова ослица. И не далее, как в прошлом столетии даже просвещенные ученые считали говорящую ослицу таким же действительным чудом, как чудо воплощения и всякое другое чудо. О, вы великие, глубокомысленные философы, вам следует прежде всего изучить язык Валаамовой ослицы! Он кажется только невежде таким непонятным: что же касается вас, то я ручаюсь, что при более близком изучении вы узнаете в этом языке ваш родной язык и убедитесь, что эта ослица тысячу лет тому назад выболтала все глубочайшие тайны вашей умозрительной мудрости. Повторяю, факт есть представление, в истинности которого нельзя сомневаться, потому что его предмет есть объект не теории, а чувства, желающего существования того, чего оно хочет, во что верит; факт есть то, что запрещено отрицать не только внешним, но и внутренним образом; факт есть всякая возможность, считающаяся действительностью. всякое представление, бывшее некогда фактом, выражавшее потребность своего времени, а теперь служащее непреодолимой границей для мысли; факт есть каждое осуществленное желание, одним словом, факт есть все то, в чем мы не сомневаемся, по тому ли, что никто не сомневается, или по тому, что сомневаться запрещено.

Религиозная душа, согласно ее вышеуказанной природе, непосредственно уверена в том, что ее произвольные движения и определения суть впечатления извне, суть проявления другого существа. Религиозная душа считает себя пассивным, а Бога активным существом. Бог есть активность; но то, что вызывает его деятельность, что обращает его деятельность, его всемогущество в действительную деятельность, подлинный мотив, причину, есть не он сам — ему ничего не нужно, у него нет потребностей — а человек, религиозный субъект или чувство. Но в то же время человек определяется Богом, становится существом пассивным; он принимает от Бога известные откровения, определенные доказательства его существования. Таким образом в откровении человек определяется собой, как основанием, определяющим Бога, т. е. откровение есть только самоопределение человека, при чем посредником между человеком, в качестве определяемого, и человеком, в качестве определяющего, является другое существо, другой объект, Бог. Посредством Бога человек объединяет себя со своей собственной сущностью — Бог есть олицетворенный союз между сущностью, родом и индивидом, между человеческой природой и человеческим сознанием.