Сущность виртуальности. От конструкта к онтологическому статусу (Виртуальность мира и миры виртуальных реальностей)

В процессе виртуализации возникают новые познавательные субъект – объектные отношения. М.Ю. Опёнков пришел к выводу, что надвигается новый этап в развитии научного детерминизма – этап исследования интегрального качества, возникающего в процессах взаимодействия элементов целого. В нем идеальное находится в пространстве между объектом и субъектом, его невозможно экспериментально обнаружить ни на стороне объекта, ни на стороне субъекта, изолированых друг от друга. (324. 48) Ж. Даррида выделяет необходимость обратиться к какому-либо центру, субъекту, началу интерпретации. Следует изучать отраженные и перекрещиваемые лучи познания, у которых есть лишь виртуальный источник. Книги о мифах, мифы, мифология ставят человека лицом к лицу с виртуальными объектами. У мифов не бывает авторов. Они – результат многовекового народного творчества. У современного субъекта возникает виртуальный «игровой» характер и происходит отказ от центра, когда Я – создание Другого. Другой обладает не собственным бытием, а лишь виртуальной реальностью Я. Теоретический мир – некий самостоятельный идеальный мир (в современной терминологии виртуальный конструкт) с собственными законами развития, функциями и структурой, автономный и непроницаемый для мира жизни. М. Бахтин в работе «К философии поступка» отмечал особенность и автономность теоретического мира, где действует абстрактный «недействительный» субъект – сознание вообще, создающий особую виртуальную реальность, осуществляя экспансию во все области не только познания, но и культуры в целом. Пока этот отвлеченно-теоретический, самозаконный мир остается в своих границах, он может быть принят и признан как необходимая для познания система абстракций. Но предмет теоретического познания можем выдать за весь мир в целом, не только за отвлеченно-единое понимание, его, но и за конкретно-единственное бытие. Монологическому подходу доступно выдвижение виртуальных проекций будущего, преломленных под углом той или иной мировоззренческой системы. Виртуальные наложения сознания в виде вербально понятийных предикаций (установлений, определений, раскрытие субъектом содержания предикатом) ведут к созданию иллюзии, будто внешние объекты восприятия имеют объективное существование именно такое, каким представляется познающему человеку. По М. Мамардашвили теория познания как некоторое множество «идеал – конструктивных образований», как специфический, виртуально существующий феномен, созданный абстрактным мышлением, философствующим разумом обладает особыми признаками: не фиксирует физическую реальность, а только то, что философ видит изнутри понятия, находясь внутри его мысленной сущности. Ж. Делёз писал: «Мысль занята только виртуальностями, само бытие сущности явлений виртуально, мы придаем виртуальному насыщенность, располагаем его в качестве реального».

Новая парадигма познания учитывает, что субъект – объектное единство многообразия познаваемых явлений есть не тождество и не различие, а одновременное взаимовлияние как обусловленность друг другом и причина самодетерминации. Влияние субъекта на объект приводит к тому, что объект становится собственным условием бытия субъекта. Я есть Я плюс мои обстоятельства – Я влияю на обстоятельства, а они на меня. Введение понятия «субъектно-объектного виртуального мира» в философию и в научное познание является продуктивным приемом абстракции, рационального, идеального представления познавательной деятельности и самого знания. Изменение образа «Я» связано с переходом на уровень субъект – субъектных отношений. Еще П.А. Флоренский отмечал существование двойственности бытия, состоящего из Я (человечества) и мира вне меня. Объединение познающего и познаваемого происходит при сохранении их самостоятельности. В акте познания нельзя отсечь субъекта от познаваемого объекта. Они, соединяясь, не поглощают один другого, но соединены «неслиянно и нераздельно». Это соединение – условие возможности виртуальных феноменов в познании. (448. 284)