Сведи меня в могилу

Вини осталась. Не пришлось даже обсуждать. Укрывшись одним одеялом, двое дистанцировались, отвернулись друг от друга. Боролись с неловкостью. Даже Богат. Но вместе с тем обоим было хорошо.

Глава 10 – Кто празднику рад…

Богат и ломаного гроша не ставил на красивый финал. Произошедшее в спальне будто бы откатило их к началу. Не обсуждали. Обжимались только на фотографиях. Друзья-соседи. Вини как по взмаху волшебной палочки вновь стала собранной, скрытной мадам. На лицо последняя стадия – принятие.

Муж скрывал своё желание повторить. Хватит ему унижений. Однако заменить чем-то похожим, с другой, тоже не решался. Вечером возвращался домой, чтобы в тёмное время суток не оставлять жёнушку одну. Ей вроде нормально, даже хорошо – улыбается легче и чаще, чем когда-либо. Не робеет. Перед фотокамерой комфортно устраивается в объятиях, кладёт голову на плечо. Тепло и удобно.

Настал последний весенний день. Дверь кабинета грохнула о стену. Богат выглянул из-за монитора – поглядеть на крушителя. Вини всплеснула руками.

– Сво-бод-на!

– Юху! – поддержал её тот. – Ну, ты как хочешь, а это надо отметить.

– Составишь компанию?

– Ясен пень!

Бизнесмен вернулся к заполнению электронной таблицы, но снование жены туда-сюда и шуршание вещей отвлекало.

– Безработные, не мешайте делать деньги! Сожжём торжественно твои бумаги позже, хорошо?

– Но мы опаздываем, – Вини оторвалась от сборов. – У тебя срочно?

Помрачнел. Последнюю неделю углубился в работу, лишь бы не думать об уготованной ему роли. Даже не спросил, как отреагировали коллеги и друзья на приглашения на похороны. Посчитал любопытство неуместным. Откладывать составление отчёта пока можно, а обязанности провожающего – уже нет. Чувствовал себя сиделкой лежачего. И ему избавлять от страданий. Убивать. Того, кто дважды спас его от смерти. Карать иглой с ядом.

«Это больно. Адски больно. Зачем я сохранил твой номер?»

– Днём в бар одни брошенки ходят, – поделился мудростью Богат. – Или домашний раздербаним?

– А других вариантов нет? – доносилось из глубин шкафа.

Каверзность вопроса подчёркивалась безответностью.

– Нам пора.

– Куда?

– Сумки сама соберу. Ты одевайся. Перекуси.

Довольная находкой – пластиковым чемоданчиком с красным крестом на крышке, Вини встретилась c напряжённым взглядом супруга. Бесстрастно заметила:

– Ты ведь согласился.

– Да на что?!

Она чуть наклонила голову, смущённая, но голос оставался твёрд:

– Я тебе доверилась. А ты мне?

Богат хмыкнул, внезапно обессилив. Девичьи губы, вкушённые им одним, растянулись в невинной улыбочке.

– Отдохни со мной. А если очень хочешь – вот, держи. Оно удобнее.

Вини кинула ему что-то серебристое. Это оказалась старинная фляга. Кованая роспись, чей-то фамильный герб. Приметная, ценная вещица в отличном состоянии. Сколько ещё сокровищ распихано по дому?

В тонированном окне пасмурное небо казалось зловещим. Того и гляди – разломит молния и тучи, и бронированное стекло. И не важно, что пелена и дождя не осилит – самой воды мало.

Богат наблюдал тучи в самой удобной позе – лёжа, закинув руки за голову, на пассажирском сзади. На переднем – Вини, что интересно, не в роли водителя. Машиной управлял неизвестный. Патлатый, бородатый. Мужу хозяйки Угунди услышать его шанс не представился. Покидая ставшую родной усадьбу, встретил их двоих возле автомобиля. Супруга показывала незнакомцу что-то на экране телефона, тот кивал. Заприметив Богата, поманила рукой.

– Загрузились. Поехали!

Инстинкт самосохранения заскулил, попросился назад. Зашуганный, истерзанный, очень хотелось потакать ему. Но как бы это выглядело? Ответили бы ему на очевидные вопросы? Быть в зависимом положении оскорбительно. Достоинство кормилось невысказанной злостью. Только и оставалось, что смотреть, как улочки Копейкино сменяются натуралистическими пейзажами. Берёзовые колки, дремучие деревеньки, ручьи, пастбища, лесополосы.

Два часа по трассе, полчаса по бездорожью – прибыли. Слева поле, справа – лес. Богат вылез последним. Предательская тревога зудела между лопаток, не давала стоять на месте. С невозмутимым видом Вини перекинула через борт багажника два походных рюкзака. Накинула ветровку, натянула бейсболку, собрав волосы в конский хвост. Ремешок на её бедре оттягивала кобура. Муж не заметил, как отошёл от машины метров на десять. Закончив со сборами, жена обменялась с водителем рукопожатиями. Очнуться Богат не успел. Прыткий Угунди сорвался с места, колёсами растирая одуванчики, и укатил в обратном направлении.

Вини отвернулась. Щёлкнула предохранителем.

– Зачем тебе пистолет?!

Истеричный вопль испугал её не меньше, чем его – молчанка. Почувствовав себя маньяком, измывающимся над жертвой, та виновато призналась:

– От зверей.

Пресекая попытку дать дёру, убрала огнестрел. Залепетала:

– Не хотела напрягать. В тебя стреляли. Но тут волки… Твою мать, я думала, мы это уже прошли!

За что в теории должна бросить его истекать кровью в лесу? Понятное дело – многовато покушений для одного года. Психологическая травма, всё такое. Однако голова вроде на месте. Чего не пользуется, трусишка?