Свет на исходе дня

В дни, когда велась трансляция по телевидению, зал немыслимо увеличивался, миллионы экранов повторяли каждое мгновение игры: вся масса незнакомых, разделенных пространством людей в разных концах страны сообща горевала, радовалась и обмирала, задерживая дыхание, ее бросало то в жар, то в холод, как будто сейчас, на глазах, решалось что-то кровное, без чего и жизнь не жизнь, и судьба не судьба.

Позже Марьяне наскучило здесь, она тихо произнесла: «Я бы хотела уйти». Х. тотчас встал, готовый исполнить ее желание — да что там желание! — любой каприз, пусть только прикажет. Его готовность служить ей была настолько открыта, что никто и не подумал возразить: все молча признали и оценили этот высокий образец верности.

Правда, Лиза попыталась украдкой взглянуть на Вербина, но Бочаров сразу пресек эту попытку. «Елизавета, соблаговоли не отвлекаться», — сказал он учтиво, но достаточно строго, и она покорно отвела взгляд.

Щурясь от солнца, они вышли на улицу. На пятерых у них было две машины. Лиза села к мужу, Вербин и глазом не успел моргнуть, как они отъехали. Х., должно быть, недоумевал, почему Вербин оказался с ним, а не в другой машине, возможно, он даже почувствовал в нем соперника. К счастью, дорога до ипподрома оказалась короткой, едва они остановились, Вербин вылез и отошел к Бочаровым, всем видом показывая, что у него и в мыслях нет мешать Х.

— У вас пальцы стучат, — миролюбиво заметил Вербин, но Х. сразу же помрачнел.

— В каком смысле? — спросил он хмуро.

— Поршневые, — объяснил Вербин как можно спокойнее. — Надо проверить. Такой стук может быть и при износе втулки шатуна.

— А-а, — повеселев, кивнул Х. — Вы хорошо разбираетесь. — Он понял, что никто и не думал смеяться над ним, и испытывал облегчение. — Вы и чините сами?

— Он разбирается во всех машинах, — сказал Бочаров. — Если хотите, он вам поможет.

— С удовольствием, — оживленно ответил Х. — Буду очень благодарен. Я как раз хочу поехать за город. — Он взглянул на Марьяну.

— Нет такой вещи, которую бы Алексей не мог починить, — сказал Бочаров. — Что хотите: автомобиль, телевизор, авторучку…

Х. с уважением покачал головой.

Это действительно было так. Все приборы и механизмы, которые имелись в квартире, были отлажены, и прекрасно работали, Вербин просто не выносил мертвой аппаратуры. Не раз случалось, он подходил к стоящему на улице автомобилю, у которого обреченно слонялся шофер, и тут же без труда устранял поломку.

— Он вам так отладит машину, что вы с Марьяной куда угодно сможете поехать, — сказал Бочаров, а Лиза отвернулась и спрятала лицо: видимо, она представила, как Вербин чинит машину, чтобы Х. и Марьяна могли беспрепятственно отправиться в поездку.

— Если надо будет, я ему помогу, — добавил Бочаров. — Мы ведь оба технари. А вы?

— Я в футбол играю, — отвечал Х., — во второй лиге.

— А, гуманитарий, — понимающе кивнул Бочаров. — Прекрасно.

Чувствовалось, он испытывает душевный подъем. Лиза вдруг прибавила шаг, ушла вперед и при этом почему-то полезла в сумочку, достала платок и стала сморкаться и кашлять.

Они услышали звон колокола и отчаянный крик тысяч людей, поспешили купить билеты и войти. Лиза и Марьяна сели, мужчины торопливо отправились в кассу, чтобы сделать ставки.

— Вы знаете, я очень рад за Марьяну, — доверительно сообщил Бочаров по дороге.

— Спасибо. Я считаю, мне тоже повезло, — ответил Х. искренне. — По моему, Марьяна прекрасная женщина. Знаете, это все так внезапно… Утром мне позвонила одна моя знакомая и сказала, что они с подругой хотят пойти на бокс. Мы договорились, но в последнюю минуту знакомая не смогла. И вот мы… — Он улыбнулся. — Даже не верится.

— А как хороша и умна! — с восхищением сказал Бочаров и спросил у Вербина: — Как ты считаешь?

— Согласен, — кивнул серьезно Вербин.

Они поставили по рублю в ординаре и побежали на свои места.

— Знаете, даже если мы проиграем, сегодня все равно чудесный день, — прыгая через ступеньку, сказал на бегу Х.

Бочаров улыбнулся и кивнул, соглашаясь с ним.

Лиза и Марьяна впервые были на бегах, их заворожил вид бегущих лошадей, глухой дробный стук копыт, картина стремительной рыси и последняя перед финишем прямая, которая поднимала зрителей с мест. Сколько человеческой природы, непроницаемой повседневно для глаз, открывалось здесь, как рвались на волю тайные желания, сколько страстей кипело на этих скамьях!

4. После бегов они зашли в ресторан. Весь вечер Х. танцевал только с Марьяной. Он не пил: «Я за рулем», — объяснил он, и было понятно, что ему предстоит везти Марьяну, но хмелел он наравне со всеми, должно быть, от увлеченности. Весь вечер он неотрывно смотрел ей в лицо, весь вечер предупреждал все желания, а когда Марьяну приглашали танцевать, Х. отпускал ее с тяжелым сердцем, и было видно, как он страдает.