Свет очей моих (ЛП)

Когда через двадцать минут появился офицер Боше, все притворились, что не замечают его, особенно мужчина, за которым наблюдал Шерлок. На самом деле, он притворялся так сильно, что это было уже смешно. Видимо, немцам с нормальными агентами повезло не больше, чем Майкрофту. Шерлок уже не в первый раз задавался вопросом, ценил ли его брат достаточно высоко. Похоже, что нет.

Офицер занял столик рядом с мужчиной и отпил отвратного вина, сморщился и слегка наклонился. С ужасным французским акцентом он спросил:

— Простите, пожалуйста, вы уже прочитали газету?

Француз разыграл лёгкое (и абсолютно явное) сопротивление, но затем просто кивнул и протянул газету, оглядываясь на завсегдатаев, показывая, что у него не было иного выбора, они же заметили, да? Шерлок хотел кричать от показной глупости.

— Спасибо, — ответил немец. Затем он притворился, что читает первую страницу. Информация, которую он ищет, спрятана внутри, конечно. К несчастью для него, эта особая военная тайна — бесполезная выдумка.

Вскоре Шерлок закончил эскиз и небрежно оставил свои инициалы в нижнем правом углу. Здесь и сейчас, конечно, «Ш.Х.» значили Шарль Хюле.

Он дал изменнику две минуты форы и последовал за ним.

«Как избито», — подумал Шерлок, когда они направились в тёмный переулок позади местного публичного дома. Тонкие полоски дамского белья сушились на окнах и колыхались на ветру. Шерлок выругался себе под нос, хотя никто бы и не услышал. Жизнь становилась нелепой, и во всём был виноват только его брат.

Мужчина, которого он преследовал, не только носил с собой тонкий и очень острый нож, но и, очевидно, отлично владел им, и, надо признать, всё это было немного тревожно, но Шерлок уложил его хорошим ударом крепкой трости. К несчастью, в процессе он получил тонкий порез вдоль торса.

К тому времени, как Шерлок связал бессознательного мужчину своим дешёвым галстуком и затолкал его за маленький велосипедный сарай, кровь просочилась сквозь рубашку. Он нашёл время, чтобы сорвать пиджак, а затем более осторожно снять всё ещё чистый жилет, который любил и убрал его в ранец. Разрез можно починить. Отстирать кровь сложнее.

Наконец, он добрался до бара и пожаловался там, что на него напали воры. Девушка вызывающе присвистнула, а затем промыла и перевязала его рану. Он вознаградил её портретом, который нарисовал раньше, и девушка чмокнула его в щёку. Он подождал, пока она отвернётся, и стёр влажный след её языка. Прежде чем уйти он накарябал записку, положил её в конверт и попросил девушку передать всё его другу сеньору Роже, когда тот придёт. Местные агенты сами заберут изменника. Его работа была окончена. Не такая уж и опасная или интересная, как считал Майкрофт. Иногда Шерлок думал, что его брат изображал потенциальную опасность просто, чтобы подогреть интерес. Первому оперативнику, что, перерезали глотку? Если да, должно быть, он был полным идиотом.

Несколько часов спустя Шерлок пришёл к месту встречи и нетерпеливо ждал обещанного транспорта. Его бок пульсировал от боли, и, сам того не желая, он думал о пакетике с белым порошком, спрятанном в его вещах в лагере.

Когда машина, наконец, подъехала, на часах было три утра. Шерлок забрался на заднее сидение, ни слова не сказав водителю, прикрыл глаз и притворялся спящим всю дорогу до фронта.

Иногда Шерлок думал, что, наверное, никогда больше не будет спать по-настоящему.

Комментарий к Глава 4. Тёмная ночь души

* Строчки из «Крушения» — сборника публицистики, изданного посмертно. Это три статьи для журнала «Эсквайр»: «человек, разрушенный алкоголем, публично, на страницах журнала, признался в том, что пьет, страдает от депрессии и утратил способность писать. По сути, это прощальное письмо, наполненное безграничным отчаянием и одновременно демонстрирующее чувство собственного достоинства автора, внушающее глубочайшее уважение. Публикация статей обернулась скандалом. Американцев шокировало бесстыдство, с каким кумир их безумных лет признавался в собственной слабости».

Отсюда: http://rutlib2.com/book/6937/p/92

========== Глава 5. Простирается тень ==========

Война Джона окончена.

Меж намерением

И воплощением

Между действием

И движением*

Простирается Тень

— Т.С. Элиот

Теперь окружение избегало Джона. Не то чтобы он был одиночкой по натуре, на самом деле, всё обстояло иначе. В его школьных отчётах много раз всплывало слово «общительный», хотя и не всегда в качестве похвалы. В те безмятежные деньки Джон Уотсон был славным малым, умелым регбистом, несмотря на свои небольшие размеры, и никогда не отказывался покурить тайком за сараем.

Отчасти его дружелюбие объяснялось лишь холодным расчетом. Он всегда был самым низким среди погодок, тощим, остроумным и довольно мечтательным. Не говоря уже о том, что его воспринимали только через призму терпимости или великодушия других. Иными словами, Джон Уотсон был рождён для травли и мучений. Так что в целях самозащиты он взялся всех очаровать. Он играл в регби и страдал от неминуемых синяков. Он подшучивал и участвовал в проказах над заведующим пансионом при школе.