Свет тысячи звёзд

– Просто… – я медлю. – В пятницу вечером пара человек устраивают вечеринку. Я думала сходить, но это глупая идея. Это плохо повлияет на Бена, и я пропущу наш вечер фильмов.

Самое глупое в этой идее то, что я хочу этого только из-за одного человека. Не из-за вечеринки. Не из-за приятелей или чтобы завести новых друзей.

– Я думаю, это просто чудесная идея, – кивает мама. – Тебе стоит чаще выходить из дома, а не проводить вечера со своей старушкой. И Бену наверняка завтра станет лучше.

Она говорит это только потому, что не знает, на какую сердечную пытку я пойду.

– Уверена, что на таких тусовках нет вкусного мороженого, – я прижимаюсь к маминой руке и вздыхаю. – И там вполовину не так уютно.

– Но тебе будет весело, – шепчет она мне на ухо и целует. – Ты должна жить, когда наша повседневность позволяет это. И кроме того, мне достанется больше мороженого, – тихо смеется она.

Я пойду на вечеринку и увижусь с Эштоном. В моих венах взрываются шипучие пузырьки, выигрывая битву с чувством вины и сомнениями, которые снуют где-то в груди.

Тесно прижавшись друг к другу, мы лежим, пока маме не надо идти на работу. Когда она закрывает за собой дверь, я, сделав над собой усилие, поднимаюсь с дивана и убираюсь в гостиной, а затем на кухне. Только когда все лежит на своих местах, я отправляюсь в свою комнату и падаю на кровать. На тумбочке лежат блокнот для рисования и угольные карандаши. Когда я так взволнована, рисование обычно помогает мне прийти в себя и успокоиться. Другие пьют ромашковый чай или принимают ванну, чтобы хорошо выспаться, а я переношу на бумагу то, что не дает покоя моему мозгу. Потом выкидываю картины в мусорную корзину. Однако сегодня я оставляю принадлежности для рисования нетронутыми, раздеваюсь, оставаясь только в рубашке и трусиках, и проскальзываю под одеяло. Потому что мне ясно, кого я нарисую. Эштона. И я не готова отдать ему еще и эту часть своей жизни.

Глава 18 Эштон

В нашей квартире так гремит музыка, будто вечеринка проходит тут, а не через две улицы. Хотя кроме Бекки и меня здесь только Уилл, Брейди со своей девушкой, Тейлор и Остин. К огорчению Уилла, Остин бросил взгляд на Бекку. Хотя я учусь с ним уже три года и знаю его так же долго, как Уилла, он остается для меня загадкой. Все, что я знаю о нем, это то, что он любит веселиться и по-прежнему блестяще справляется с каждым занятием.

Наверное, я должен быть с ними и помешать Уиллу развязать третью мировую войну, чтобы завоевать Бекку. Должен веселиться так же буйно, как и остальные, и участвовать в глупых алкоиграх, которые медленно, но верно превращают нашу гостиную в хаос из пустых бутылок и бумажных стаканчиков. Но вместо этого я уже полчаса стою под душем и размышляю, что делать, если Харпер не придет. И что делать, если придет.

Я выключаю воду, обматываю полотенце вокруг бедер и вылезаю из крошечной кабинки. Во время последней вечеринки кто-то нарисовал на пластиковой загородке карикатуру на «Титаник». Только корабль тонет не из-за айсберга, а пивной бутылки, размером с Эверест.

Я смотрю в зеркало и вздрагиваю, когда Бекка с шумом влетает в ванну и захлопывает за собой дверь.

– Ты когда-нибудь слышала о стуке? – бормочу я.

– Как будто я когда-то стучалась? – она опирается на стиральную машинку, которая выглядит как инородное тело из фильма «Вспомнить все» в нашей старой ванной. – Что это здесь такое? – она указывает на кучу одежды, которую я взял с собой в ванную.

Я пожимаю плечами. И беру в руки темно-серую рубашку затем, чтобы бросить ее обратно в кучу чистых вещей и взять вместо нее черную.

– Ты волнуешься, – смеется Бекка. Убийственный смех. Она будет подшучивать надо мной, по крайней мере, всю мою жизнь и следующую. – Значит, она придет?

– Если верить очень исчерпывающему «Ладно», которое она прислала мне вчера поздним вечером, – я открываю сообщение и протягиваю свой телефон Бекке.

– Харпер, безусловно, не любит подробные объяснения, – кивает она. – Мне все больше нравится твоя избранница.

– Она не моя избранница, – это звучит так, как будто я еду с ней в закат на белом коне со стеклянной туфелькой в рюкзаке. Я раздраженно выдыхаю. – Уилл вообще знает, что ты здесь? – я приподнимаю брови, указывая на свой голый торс и полотенце, которое еле-еле держится на бедрах.

– Ты и вполовину не настолько горяч, как думаешь, мистер Дэвис, – хихикает Бекка.

– Ты меня подбодрила, – ворчу я и пытаюсь выгнать ее из ванной. – Исчезни, или я скажу Уиллу, что ты делала со мной грязные вещи.

– Он все равно не поверит ни одному твоему слову, – она заключает меня в свои объятия, не беспокоясь о моем наряде. Потом она целует меня в висок. – Мило, что ты так взволнован от того, что увидишь ее.

Я открываю рот, чтобы возразить, но не делаю этого. Какой смысл врать Бекке в лицо? Тем более в таких очевидных вещах. Вместо этого я меняю тему.

– Как у тебя дела с Уиллом?