Свет тысячи звёзд

– Мама почитает тебе «Кролика Питера», – говорю я так решительно, как могу, и выдавливаю из себя улыбку. Я вкладываю книгу ей в руки. – Она может сделать это лучше, чем я, – затем поворачиваюсь к маме. – Я должна идти. Я обещала. Но я не пробуду там долго. Даю слово.

Мама не удерживает меня, но и не поощряет мои действия, что примерно одно и то же. Тем не менее, я толкаю дверь, выхожу из дома… и чувствую себя ужасно.

Глава 20 Эштон

Я не могу поверить, что мы только сейчас появились на вечеринке. Уже почти одиннадцать. На самом деле я хотел прийти час назад, но Уилл и Остин решили еще раз сыграть в Black Ops. Война за Бекку при помощи плейстейшн, которая продолжалась десятки раундов и довела меня до грани безумия. Я могу только надеяться, что Харпер еще не здесь, а если это не так, то она не рассердится из-за того, что я слишком поздно пришел.

Первый этаж студенческого общежития переполнен. Здесь расположено несколько жилых и учебных комнат, а также две огромные общие кухни, из которых глухими басами душный воздух летит к распахнутым окнам. Тем не менее, здесь так же жарко, как в гостиной Аида.

Тейлор знакомит нас со своей подругой Джулией, которая, как и Уилл, изучает в университете экономику. Она красивая и быстро справляется с предполагаемой проблемой Уилла по поводу Остина. Его взгляд прикован только к подруге Тейлор, и у Уилла больше не осталось конкурентов. Наконец, он расслабляется. Первый раз за этот вечер.

Мой взгляд скользит по толпе в поисках Харпер. Если честно, я сканирую все лица с тех пор, как вошел в общежитие. Пока безрезультатно.

Уилл возвращается из соседней комнаты с тремя стаканчиками пива, протягивает Бекке и мне по одному и делает большой глоток из своего. Только потом он движением головы указывает через плечо.

– Кстати, твоя библиотечная мышь танцует там.

Я сдерживаюсь, чтобы предупредить его о том, что в следующий раз ударю его, если он продолжит так называть Харпер, и, молча кивнув, протискиваюсь мимо. Пробираюсь сквозь тесно стоящие тела и добираюсь до танцпола. Здесь адская музыка. Какой-то идиот поставил дым-машину: при такой температуре и плохой вентиляции до этого мог додуматься только настоящий гений.

Большинство людей танцуют группами или в парах. Совершенно точно этого сказать нельзя, потому что весь танцпол пульсирует, как единый сплоченный организм. Только одна девушка выделяется из этой массы. Я прислоняюсь к дверному проему и смотрю на Харпер, как загипнотизированный.

Она двигается, как будто одна в этой комнате. Ее волосы спадают на плечи и кружатся вокруг лица, когда она прыгает вверх и вниз, а ее губы беззвучно подпевают песне. Мне хотелось, чтобы стало тихо, и я мог слышать ее голос.

Кто-то толкает меня и возвращает тем самым из Эштон-Харпер космоса, в котором я потерялся. Вряд ли это подходящее место для путешествий такого рода.

Я отталкиваюсь от стены и протискиваюсь сквозь танцующих, пока не оказываюсь перед ней. Сначала Харпер не замечает меня, но потом на ее лице появляется улыбка, и она падает мне в руки.

– Эштон, – громко кричит она, и ее голос такой же нечеткий, как и движения. Не от счастья, что я рядом, а от выпитого алкоголя. Я слегка отталкиваю Харпер от себя, хотя тело чертовски приятное на ощупь, и исследую ее взглядом. Она хихикает и заправляет прядь волос за ухо. При этом чуть не теряет равновесие. Харпер ужасно пьяна. Возможно, это не должно шокировать меня, но предполагаю, что она не из тех, кто часто выпивает. Скорее всего, именно это и стало причиной опьянения.

– Не смотри на меня так, – произносит она и снова обвивает меня руками. В этот раз мою шею. Идеальное исходное положение для поцелуя. Я прикусываю губу, сопротивляясь порыву сделать это и даже больше.

Это было бы неправильным. Когда она меня поцелует, она должна действительно хотеть этого. Это не должно быть моментом слабости только потому, что она пьяна. Никакого неловкого промаха, о котором она пожалеет, как только протрезвеет. Я почти уверен, что это стало бы нашим концом. Поэтому я делаю несколько шагов назад и тащу Харпер за собой. Только одна из стен останавливает меня. Здесь, в самом деле, спокойнее, но мое сердце продолжает бушевать, потому что это действие не увеличило расстояние между мной и Харпер, а наоборот, сократило его.

И вместо того чтобы облегчить мне задачу, Харпер скользит губами вниз по моей щеке, пока они не касаются моей шеи и вызывают пожар во всем теле. Так же как ее пальцы, скользящие по моей рубашке вверх и касающиеся обнаженной кожи.

Мое сердцебиение достигает девяти целых по шкале Рихтера. Я зарываюсь руками в ее волосы. Реагирую. Забываю. Обо всем, что вокруг. О себе. Тогда как Харпер становится центром моей вселенной. Мои губы касаются ее кожи на виске. Мое дыхание колышет ее волосы. Я хочу ее. Каждая клеточка моего тела хочет этого здесь. Этого должно быть достаточным, но, в отличие от прежних случаев, я не уступаю. Я нежно прикасаюсь к ее подбородку и приподнимаю его, чтобы она посмотрела на меня.