Свет тысячи звёзд

Когда стук в моем черепе немного ослабевает, я осматриваюсь. Комната. Зеленые стены. Около стены простой современный комод. В углу стоит письменный стол. Огромная кровать, на которой я лежу, занимает большую часть комнаты. Кроме того, здесь царит абсолютный порядок, если исключить хаос на столе. На спинке кресла висит простая темная рубашка. Воспоминания обрушиваются на меня, словно мерцание стробоскопа. На Эштоне вчера была точно такая же рубашка. Когда он пришел на вечеринку. Я была пьяна, потому что много выпила из-за ситуации дома и ожидания, которое напоминало утро перед казнью. Он так чертовски хорошо выглядел в ней. Так хорошо, что я бросилась ему в объятия. Я выдаю сдавленный стон и на несколько секунд прячу лицо в ладонях. Вспоминаю его мускулы, его дыхание, его губы. Как он тащил меня из толпы в более тихий уголок. Теперь рубашка лежит на этой спинке, и я не знаю, как сюда попала. Черт возьми.

В панике проверяю себя под одеялом. Одежда все еще на мне. Это хорошо. Даже если я в замешательстве. Другая сторона кровати пустая, и Эштона нигде не видно. Мне трудно поверить, что он не воспользовался ситуацией. Это не соответствует тому, что о нем говорят другие. Я прижимаю ладони к глазам и выдыхаю. Я не позволю своему глупому сердцу сейчас видеть в Эштоне человека, который только и ждал, чтобы влюбиться в меня и полностью измениться. Этот мужской образ мистера Дарси – чистое клише и принадлежит книгам и фильмам. И совершенно точно не относится к Эштону. Мне не стоит надеяться на такое чудо. Возможно, что его интерес ко мне попросту испарился.

Я игнорирую холодное тянущее чувство, проходящее по моей груди при этой мысли, и ищу свой телефон. Потому что есть проблемы важнее, чем ситуация между Эштоном и мной. Я все еще здесь. Я пробыла здесь всю ночь. А это значит, что мама сходит с ума от беспокойства. И я совершенно точно знаю, что это значит для Бена.

Катастрофа.

Я нахожу телефон на прикроватной тумбочке. Уведомления всплывают на экране. Двенадцать пропущенных звонков от мамы. Я подскакиваю, пытаясь подавить приступ тошноты. Домой. Мне нужно домой. Я быстро подбираю с пола свои туфли и топ и бросаюсь к двери. За ней открывается уютная, хотя и несколько хаотично обставленная гостиная с открытой кухней. Назойливый звук стрелялки и голос Уилла вызывают головную боль, когда я спешу к двери, которая, надеюсь, является выходом. Друг Эштона сидит на диване и кричит то на джойстик, то на экран. К счастью, он один. Эштона нигде не видно, из-за чего я чувствую как облегчение, так и разочарование. Я надеюсь, Уилл настолько увлечен, что не заметит меня. Потому что иначе мне пришлось бы объяснять, почему я здесь. Почему я крадусь. Мне пришлось бы выразить словами то, чего я сама не понимаю и для чего у меня сейчас абсолютно нет никаких сил. Но, конечно, мне не везет.

Глава 22 Эштон

Я люблю Уилла. Честно. Но сейчас мог бы убить его. Что он вообще делает в нашей квартире в субботу утром?

Я закатываю глаза и пытаюсь не слишком красочно представлять, что он и Бекка набросились друг на друга за дверью комнаты. Это единственное объяснение тому, что он здесь делает в такое время. Это или у его странного соседа снова появилась новая девушка и они занимаются безудержным сексом в общей комнате студенческого общежития. В таком случае я даже сочувствую Уиллу. Однако этого недостаточно, чтобы простить ему этот шум.

– Коллинз, вали отсюда, – ворчу я, натягивая на глаза шерстяное одеяло. Господи, неужели его никто не учил, что нормальные люди спят в это время в выходной день?

– Ты же довольно рано ушел с вечеринки. Уже должен был выспаться, чемпион, – весело отвечает он.

В ответ я вытягиваю средний палец, но он только смеется на это.

– По твоему плохому настроению можно сделать только один вывод: она снова кинула тебя?

Все тело Уилла напрягается, когда он пытается выжить в перестрелке на экране. Я это точно знаю, потому что он, по сути, уселся своими ягодицами на меня. Как будто ему совершенно плевать, что я пытаюсь уснуть. Ему действительно плевать. Простонав, поворачиваюсь лицом к спинке дивана. Лучше не становится. При этом мне нужно было срочно выспаться. До сих пор я почти не сомкнул глаз. И, вопреки предположению Уилла, это не имеет никакого отношения к тому, что Харпер отказала мне. Совсем наоборот. Она дала мне с почти отчаянием сигнал, что хочет меня. Но я должен был сделать все целомудренно. Полночи я ворочался на пружинах дивана, гадая, каково это – просто пойти к ней. Прикоснуться к ее мягкой коже. Поцеловать ее. В этот момент я категорически отказался от мысленной карусели, потому что иначе действительно отправился бы в свою комнату, а это было бы более чем неправильно.