Свет тысячи звёзд

На самом деле, она наложила на меня кучу запретов. И ей даже не нужно было озвучивать их. Чувства вины было вполне достаточно, чтобы я сделала для нее все что угодно. Но теперь к чувству вины добавился гнев. Мама даже не дает Эштону шанса. Только потому, что он ездит на мотоцикле. Это несправедливо и подло.

– Я всегда здесь, – я указываю на дом. На нее. На Бена, который сидит в гостиной и, надеюсь, не слышит нашу ссору. – Когда мои друзья празднуют, влюбляются, переезжают в другие города, учатся на того, кем мечтали стать, или же просто веселятся. Я здесь. С Беном и тобой, – в порыве упрямства мне захотелось уехать к Эштону и быть рядом с ним. Все еще опьяненной от счастья. Стать другой Харпер. Но вместо этого я ругаюсь с мамой, застревая в изношенном свитере старой меня.

Мама опускается на край кровати. Как будто все, что она высказала мне, лишило ее какой-либо силы.

– Ты должна быть более ответственной, чем другие девочки твоего возраста. Это мне понятно. Такова наша ситуация. Это не то, что я могу изменить. И да, может быть, это несправедливо, но это не оправдывает твоей лжи и злоупотребления моим доверием.

– Неужели ты бы не отпустила меня, если бы я сказала тебе, что влюбилась и хочу провести время с Эштоном? Что мне нужно время на себя? – я пристально смотрю на маму. Я произнесла это вслух. Я люблю Эштона. И безумно боюсь, что мама в любую минуту может растоптать это чувство. Возможно, поэтому я перехожу в контратаку. – Я нужна тебе в качестве бесплатной няньки. Чтобы подстраховывала, но знаешь что, мам, я так больше не могу. Я не хочу каждый день заботиться о Бене в ущерб своей жизни. Университет – моя передышка. А с Эштоном я могу быть собой. И так уж вышло, но мне нравится ездить на мотоцикле. Это дарит мне чувство свободы. Он дает мне это чувство. Здесь я даже не могу выбрать цвет стен для своей комнаты. Я не могу отменить папину смерть. Это мне понятно. Но я устала лезть из кожи вон, чтобы как-то попытаться. Я устала.

Мама безмолвно смотрит на меня. Мне хотелось бы, чтобы она хоть что-то сказала, ударила меня за то, что я только что наговорила. То, что тлело глубоко во мне и теперь образует лаву упреков, которая изливается между мамой и мной.

В ее глазах я вижу, что она обо мне думает. Я – плохая сестра и ужасная дочь. Я забрала у нее ее мужа, ее большую любовь. И теперь, когда я сама влюбилась, я подвела ее. Я эгоистична и неблагодарна. Я больше не могу стоять здесь и видеть немой упрек в маминых глазах. Поэтому я поворачиваюсь и бегу в свою комнату. Там я без разбора бросаю вещи в рюкзак. Папин свитер лежит сверху кучи одежды. Принадлежности для университета я запихиваю в сумку через плечо. И ноутбук, чтобы я могла работать, туда же.

Мама стучит в дверь. Она выкрикивает мое имя, но я не отвечаю. Я не могу говорить с ней.

Я бросаю свой блокнот для рисования и угольные карандаши в сумку и застегиваю ее. Закидываю за спину рюкзак, зажимаю сумку под мышкой и открываю дверь.

Мама стоит перед ней. Она смотрит на собранные вещи, затем на меня. Она не говорит ничего кроме моего имени. Каждый звук темный и холодный, я разворачиваюсь и молча бегу. Через коридор, через гостиную. Мимо Бена, который начинает кричать. Он – полка, которую я опрокидываю, чтобы не дать маме пойти следом. Я знаю, она будет заботиться о нем, а не побежит за мной. Я выхожу из дома, бегу к автобусной остановке и сажусь в первый же автобус, который останавливается и направляется в сторону центра. Мы никогда раньше не ругались с мамой. Никогда раньше. Слезы катятся по моим щекам, пока я пытаюсь успокоить бешеное сердцебиение и остановить дрожь в теле.

Глава 50 Эштон

Уилл и Бекка вернутся только сегодня ночью. Они забронировали билеты на последний рейс из Нью-Йорка, чтобы провести как можно больше времени с семьей Бекки. В квартире тихо, когда я вхожу в нее. Но в этот раз не разрушаю тишину тем, что включаю музыку или телевизор. Я бросаю дорожную сумку на диван и прохожу на кухню. В холодильнике есть только старая упаковка от службы доставки «Азия». Я вытаскиваю ее, нюхаю содержимое, а затем выбрасываю в мусорное ведро. Запах ужасный.

Заказываю пиццу через мобильное приложение и провожу время, пока еду не доставят, заполняя стиральную машину грязными вещами из дорожной сумки. Вещи Харпер тоже лежат в ней. Я вытаскиваю одну из ее рубашек и вдыхаю запах. Веду себя как влюбленный идиот. Ну, у меня хотя бы нет зрителей. Улыбаясь, я бросаю рубашку к остальным вещам в машинку и включаю ее.

Как раз, когда снова выпрямляюсь и думаю о том, как убить время, раздается звонок в дверь. Ребята из службы доставки очень быстрые сегодня. Возможно, потому, что большая часть людей в эти дни ест приличный ужин в кругу семьи и не набивает свой желудок пиццей с двойным сыром. По пути к двери я вытаскиваю из кармана куртки бумажник, достаю из него две купюры и открываю.