Свет в конце тоннеля

Я тоже спал, как младенец, на песке, но запах мяса усиливался и не давал мне покоя. Я открыл глаза. Над моей головой фигура Питта − беловолосая, уверенно-добровольная, сидящая надо мной фигура Питта. Она сидела надо мной по-турецки. И вдруг я понял, что лежу, раскинувшись, на своей спине, а он просто сидит и ждёт чего-то, не по-турецки, а просто сидит.

И я понял, что запах мяса ещё усилился и посмотрел на костёр. Голая, изодранная девушка лежала в нём, как зола. И голая, изодранная пламенем грудь… Я смотрел, пока не понял, что это Тара. Та самая, которую я искал; та самая, что ласково говорила мне: «Его зовут Ахмед»; пока Питт не сказал, что она прятала в подвале террориста.

Мне вспомнился муж Тары. Она говорила мне о нём, когда речь зашла об отце ребёнка.

Там, у стены дома, лежал её муж. Казалось, он был мёртв, но кто знает, может, он просто спит, как и все мы?

Но запах жареного мяса всё нарастал, а фигура рыжего саудита у стены дома всё не дышала и не дышала.

О боже мой.

− Эти животные, − говорил голос Питта. − Они ведь животные понимаешь, Джек?

Я с вольнодумным усилием встал на колени и уцепился за Питта, чтобы не упасть. Я, чёрт подери, не до конца понял. Посреди жареного мяса почувствовал запах вина. Это был Питт с бокалом в руке.

Бокал Питта терпел солнечные лучи и блестел. Он…

− Питт…

Снова отключился и упал.

Лишь проснувшись мгновение спустя и оглядев догорающий труп Тары и спящее неподвижно тело рыжего саудита, я что-то понял. Я понял, что что-то не так. Я понял, что нужно насторожиться.

Я огляделся. Питт сидел у костра. Том спал на песке рядом, Джимми − с другой стороны. Поначалу я их даже не заметил. Но теперь я ясно осознавал их присутствие. Также же, как и я, они лежали тут и кисли.

Мне совсем расхотелось спать, хотя вставать хотелось ещё меньше. Я стал разглядывать Джимми, лежащего прямо передо мной. Тут мои ненасытные глаза нашли ещё одну интересную деталь: штаны Джимми были приспущены и мягкий член выглядывал из них, как червяшка.

Моя настороженность нарастала до тех пор, пока я смутно не понял всей трагической глубины этой ситуации.

Они изнасиловали и убили её.

«Она прятала у себя эту собаку, − гулко проговорил Питт снова, − да ещё и чуть не пристрелил всех нас, тварь. Я до сих пор отойти не могу.»

Он чуть не пристрелил их, − подумал я.

«Он умер, как собака», − проговорил Питт, хотя, конечно, он говорил что-то другое.